1. ЭХ, МАША-МАШЕНЬКА
(очень правдивая история)

Учился я тогда в «шестом» классе.
Обстановка для меня была абсолютно спокойная, без всяких там… - внешних раздражителей.

Что я имею в виду? А я имею в виду, что ничего существенного в этом классе со мной не происходило. Все было обыденно: и не весело, и не скучно. И ничто меня не отвлекало от учебы, чего я бы не мог сказать про мои предшествующие классы, вплоть до «пятого», где обязательно в моей жизни происходило что-нибудь существенное, без чего и жизнь-то казалась вовсе не интересной. В такой вот скучной обстановке я и проучился целый год «пятого» класса и перешел уже в «шестой».

Конечно, у меня были друзья, с которыми я неплохо проводил время вне школы. Были и две красивые девочки в классе, которые, кстати, жили на одной со мной улице - буквально через пару деревенских домов от моего дома. Но мы, как то, даже и не общались вовсе, хотя и виделись ежедневно. Они, видимо, были не в моем вкусе. У них была своя компания, а у меня - своя. Я ходил играть чуть подальше, чем - где Они «тусовались» (тогда мы такого слова и не знали даже - в шестидесятые-то… годы).

Мои друзья жили на другой улице, где мы и играли во всякие уличные игры. Городок наш был хоть и не маленький, но деревенского типа, и улицы у нас в некоторых местах были настолько широкие, даже с целыми зелеными полянами сбоку дорог, что мы на этих полянах могли даже играть в футбол, не рискуя попасть под машину. Места хватало и для машин и для нас. Да и машин в то время почти совсем не было. Хорошее было, в этом плане, время. Телевизоров и интернета (тем более) - тоже ни у кого не было, и этот факт был нашим счастьем, чего сегодняшние пацаны, понять, наверное, не смогут. Мы общались вживую, и в ЭТОМ было наше НАСТОЯЩЕЕ счастье!

В школе мне тоже из девочек никто сильно не нравился. И я дышал спокойно. Почему я акцентирую Вас на ЭТОМ? Да потому, что мой рассказ именно про ЭТО. Говорят ведь, что «любви ВСЕ возрасты покорны» - так оно, наверное, и есть!
Ведь, что есть ТАКОЕ эта - любовь? Разве мы в детстве лишены этих чувств? Мы лишены их лишь в плотском понимании, пока не созрели в половом плане, но, отнюдь, не в душевном!
Мы, конечно, тщательно скрывали от всех свои чувства, чтобы не попасть в детскую дразнилку про «тили - тили тесто…», но приходит созревание и дразнилки, сами собой, отпадают и нам уже начинают завидовать ТЕ, которые раньше… - дразнились.

Но в «шестом» классе, наверное, уже существуют другие понятия у мальчиков про дружбу с девочками. А у девочек - еще раньше. Девочки наши, помню, уже с «пятого» класса начинали дружить со старшеклассниками, вызывая у одноклассников ЭТИМ - некое презрение и осуждение в непорядочности.
Но таких девочек в то время было немного, потому что устои еще были другими, не как сегодня - после перестройки (буквально во всем). Девочки просто боялись огласки. Да и папы с мамой тоже тогда были более строгими: следили за своими «чадами» и… воспитывали - как положено.
Кстати, дружить с одноклассниками, в этом возрасте, девочки просто не могли из-за более позднего развития мальчиков. Мы ведь для них были в этом возрасте «мелкотой», в буквально прямом смысле этого слова.

Девочки, начиная с «пятого» класса, заметно быстро крупнели, а «пацаны» - с этим - пока не спешили. Желания, конечно, было много, но вот природа - не позволяла. Я тоже постоянно измерял свой рост, желая компенсировать этот свой недостаток перед девочками. Они для меня уже были… - неинтересными великаншами! И я чувствовал себя рядом с ними… просто - лилипутом.

Понятия мои тогда были соответствующие моему возрасту: я, вплоть до совершеннолетия, всегда соизмерял и свой возраст, и рост с той девочкой, которая мне нравилась.
Однажды я даже страдал, что слишком высок для понравившейся мне миниатюрной девочки в «четвертом» классе, что как бы вовсе и неестественно было для мальчика - желать - быть поменьше. Но эта девочка, видимо, так не считала - и я ей тоже нравился. Конечно, все это основано лишь на моих ощущениях - я ведь с ней вне школы и не общался вовсе. Но, как говорят: «сердце не обманешь».
В «шестом» классе наши мальчики уже… - не только не дразнились, а, наоборот, стремились соответствовать повзрослевшим девочкам. И их напускное пренебрежение к ним, переросло в естественное желание общения с ними. Не в интерес, а именно - в желание. Интерес, он - с рождения, просто мальчики стесняются себе в этом признаться.
И разговоры между мальчишками тоже стали -соответствующими. Мальчики начали терять головы от присутствия девочек и творили разные глупости…, стремились им угодить и вели себя, порой, очень тупо и неадекватно и, конечно же, строили хитроумные планы знакомств с ними…
В ходу были чьи-то интимные рассказики-сочинялки, которые передавались из рук в руки: довольно безграмотные, судя по их содержанию, но востребованные из-за собственной тогдашней нашей неопытности и безграмотности.
Сегодня, наверное, уже совсем все не так. Сегодня ведь буквально все и для всех доступно в нашем интернете. А тогда... Тогда, кроме книжек и кинофильмов, ничего не было. Да, и цензура была просто беспощадной по отношению к мальчишкам, желающим все знать и все… - хотя бы увидеть. О практике даже мечтать боялись.

Но все «самое интересное» вырезалось из всех зарубежных фильмов. А в советских… - и голые «сиськи» - уже были похотью, привлекая на такой фильм - «ДО ШЕСТНАДЦАТИ» - неимоверное количество зрителей. И мы, обдираясь в кровь, влезали на деревья, которые росли вокруг летнего кинотеатра, чтобы увидеть эти самые - «сиськи».

В кино ведь нас на эти фильмы не пускали, да и денег мамка, на такой фильм - не даст. И мы стремились пробраться… потихоньку… как-нибудь… - внутрь кинозала, всеми правдами и неправдами: то контролер, на наше счастье, отлучится куда-нибудь от двери, уже во время фильма (А мы ж следили… - из за угла!), то через заднюю дверь… - для выхода (оставленную для проветривания, в зимних кинозалах… - душным летом)…

При неудачах в «зимнем» кинотеатре, мы шли в «летний», который находился недалеко, в парке, где крутили то же самое «кино», но с задержкой в полчаса, чтобы ленты успели принести после их прокрутки из «зимнего».

Здесь возможностей посмотреть «кино» было значительно больше. Мы залезали на кассовые будки и даже перелезали через каменный забор летнего кинотеатра высотою почти в три метра: «ниндзя» – отдыхает! Бегали по этим стенам и спрыгивали внутрь, проскальзывали, пригнувшись от контролера, на свободные места, чтобы затеряться среди зрителей. Бывало - удавалось, но, бывало, что нас и выводили. Правда - в милицию никогда не сдавали - у контролеров ведь тоже были свои дети…

Иногда, если «кинщик» попадался добрый, нам удавалось посмотреть фильм с лестничной площадки кинобудки, но - редко.
Да и тесно: набивалось немало желающих, и из-за их голов ничего не было видно.
Да и недолго: выйдет злой «кинщик» покурить… - прогонит…, а уйдет в будку… - мы снова… - наверх…

А если уж и так не удавалось - тогда мы лезли на деревья. Но на деревьях нам покоя тоже не было: нас снимали с деревьев, многочисленные, в то время, дружинники и отводили в милицию со всеми вытекающими последствиями.

Я, правда, в милицию ни разу не попадал, и последствий ЭТИХ - на своей шкуре не испытал. Но вовсе не потому, что был «паинькой» и не лазил, на эти самые - деревья. Нет - ничто человеческое мне было не чуждо, просто я выбирал такие деревья, абсолютно гладкие и скользкие, без всяких там сучков и изгибов, на которые ни один дружинник залезть не мог, чтобы меня снять оттуда, потому что все их требования спуститься «ПО-ХОРОШЕМУ» я - игнорировал. Они кидали в меня камнями и ветками, пытаясь сбить оттуда, но я был надежно защищен верхними ветками этого дерева. Чертыхались и уходили - ни с чем. Недаром я занимался тогда спортивной гимнастикой - пригодилось!

И так прошел весь мой «пятый» класс, и я перешел в «шестой». Хотя, в целом, ничего не изменилось в моей жизни, кроме того, о чем я и хотел рассказать в этом своем рассказе.

***
На одном из уроков, в самом начале учебного года, в класс заходит директор школы и заводит за собой совсем необычную девочку. Она просто РАЗИТЕЛЬНО отличалась от всех нас. Может мне это только одному так показалось, не знаю, но это существо было как не от мира нашего: вся светленькая и неимоверно чистенькая, отглаженная, прилизанная……
И с двумя галстуками на шее, что для нас вообще было невидалью. Оказывается, как сообщил нам директор, она не только отличница и т.д. и т.п., но еще и дружит, по переписке, с германским мальчиком, о чем и свидетельствовал этот ее второй, голубого цвета, галстук.
Тогда это было модно, но мы столкнулись с этим - впервые.
Ее посадили на свободное место, и урок был продолжен.

В целом в моей жизни совсем ничего не поменялось от ее присутствия. Да, она действительно была умненькой и очень красивой девочкой, к тому же не только чистенькой снаружи, но и очень воспитанной, вежливой, и скромной, а не «задавалкой» какой-нибудь, как можно было бы себе представить от всех ее достоинств и преимуществ перед нами.
Она ВСЯ была под стать своей одежде: белокурая, со светлыми и ясными глазами, с очень приятными и гармоничными чертами лица.

Но мне, все это - лишь нравилось - и не больше.
Почему-то я в нее не влюбился. По идее… - должен-бы.
Я ведь всегда влюблялся в красивых отличниц, а здесь… - мне было - все равно. Она вызывала симпатию - она не могла не нравиться, она нравилась, наверное, абсолютно всем! Ведь это было - сияние дня! Она была эпицентром красоты, чистоты и внимания! И так думал не только я. В классе ее… - боготворили.

Ее голос… - просто приятно было слушать: совсем неважно было - о чем она говорила. Он как-то, по-особенному журчал, напоминая журчание ручейка - спокойного и неспешного.
Я никогда не слышал его на повышенных тонах, он лишь всегда отражал жизнерадостность, терпимость и обходительность в разных ситуациях.
По-моему, она никогда не грустила. Хотя в классе это, наверное, трудно было бы заметить.

Но все же для меня была преграда - ее рост. Она была достаточно высокой девочкой для того моего возраста. Не выше меня, конечно, но, все же, это не вкладывалось в мои понятия по отношению: ее - ко мне. Глупо, конечно. Но это - мои «тараканы». Как я уже говорил, тогда почти все девочки были крупнее мальчиков. Просто они нас временно обогнали в росте. Но я этого не понимал и «крупных» - не любил.

Хотя, когда я был уже в «восьмом» классе, я обнаружил, что она вовсе и не высокая, а даже достаточно миниатюрная девушка! Ох уж эти возрастные изменения: она… - к «шестому» классу уже полностью выросла, а я еще продолжал расти и обогнал ее, как и должно было бы случиться. Меня так удивило, что она такая маленькая, когда я ее случайно встретил однажды, после большого перерыва, но об этом - чуть позже.

***
И… - так прошел целый год, без каких-либо существенных событий, и мы перешли - в «седьмой» класс. Весь год я ждал, что ее форма где-нибудь, когда-нибудь изомнется или измажется… - не дождался! По-моему, она каждый день ее меняла и была весь год такой же чистенькой и прозрачной - «с иголочки» - как и при первом своем появлении перед нами, как будто ее только что вынули из стиральной машинки, отутюжили, умыли и причесали.

В «седьмом» классе нам поменяли помещение и Машеньку, так звали эту прелестную девочку, посадили рядом со мной за одну парту. Называть это прелестное существо Машей - просто язык не поворачивается! Это будет звучать по отношению к ней даже грубо.
Не знаю, чем руководствуются классные преподаватели при рассаживании своих учеников, но мне всегда везло в этом плане: «нежелательных» рядом со мной за одной партой никогда не было.

Нельзя сказать, чтобы я рад был такому соседству, мне просто приятно было находиться рядом с этим чудесным созданием природы и не более того. Хотя она меня и несколько сковывала в поведении, как и все красивые девочки - в общем-то. Да и не только красивые, я никогда не отличался раскованностью рядом с женским полом. Она мне просто нравилась и не больше, но я все же постоянно чувствовал ее присутствие рядом. Свободы существования не было, но я был не против такого существования.

Мы сидели рядом, но при этом вовсе не общались - только по необходимости. Как она ко мне относилась, я сказать
затрудняюсь, но, судя по некоторым жизненным эпизодам - совсем неплохо. Она мне симпатизировала и постоянно предупреждала о местонахождении моих «мнимых» врагов, если меня подкарауливал кто-нибудь из них за дверью в наших безобидных развлечениях с одноклассниками во время перемены. И мне это льстило. Только и всего.

Но речь вовсе не обо мне. Хотя - она меня и выделяла.

В нашем классе появился «второгодник».
«Двоешник», но… - я бы не сказал, чтобы он был глуп в общении. Скорее всего, ему учеба была просто - «до фени». Я не удивлюсь, если он на сегодня - какой-нибудь процветающий бизнесмен или хороший политик. Ведь «каждый из нас… - «дурак», но каждый… - в своей области».

Он не занимался зубрежкой, но, несмотря на это, иногда удивлял неплохими ответами на вопросы учителя, имея, видимо, неплохую от природы память. Но личность, на мой взгляд, была - очень непривлекательной. Грубиян, рыжий, непричесанный - ну, как в кино показывают. Типа «Антошки, который не хотел копать картошку».

И посадили этого грубияна - прямо за моей спиной. Вот уж не повезло - уж лучше бы рядом - меньше было бы для меня беспокойства: он, видите ли, был неравнодушен к моей соседке Машеньке и постоянно жужжал над моим ухом, во время уроков, отпуская ей разные сальности и т.д. и т.п. Машенька всегда в ответ - только молчала, и я чувствовал, что он ей - неприятен. Я за него сгорал от стыда, а ему - хоть бы что.
Видимо про таких говорят: «Ни стыда, ни совести». Это походило больше на хамство, чем - на ухаживания. Хотя, это - по тем временам. Сегодня - хамством - уже никого не удивишь. Оно - сегодня уже воспринимается девушками, наверное, как свобода общения, смелость… - даже не знаю… - хочется спросить у тех девушек, которые находятся в этот момент рядом с такими хамами - в обнимку с ними. Постоянно - это - наблюдаю. Неужели им это - нравится?!

Но, в отличие от нас всех, этот хам-«второгодник», был уже созревшим мужчиной. Он ведь был не только «второгодником», но еще и в школу, в первый класс, пошел с опозданием на целый год. Да и «второгодником» он был уже, кажется, не впервые. То есть - дяденька, по сравнению с нами - птенцами.
У нас только начинал, и то не у всех, ломаться голос, а он уже обладал полноценным мужским басом. Я не помню точно, как его звали на самом деле, но прозвище у него было - «Невеля», производное от его фамилии - «Невеленко, кажется, все же - Николай.

У нас не принято было в то время встревать «не в свое дело», если даже слышишь хамство, по отношению к девочке, не потому, что время было такое, а потому, что мы еще были глупыми молокососами и грубость в ухаживаниях у нас была напускной - из-за собственной неопытности и неспособности правильно ухаживать. Нечего и некого было защищать в той обстановке. Никто ведь физически никого не обижал, а это был единственный критерий, когда нужно было бы вступиться за девочку или мальчика. Слова были еще не в счет. Мы до этого возраста еще не доросли. И я терпел и не влезал. Хотя в драке мог дать фору не только второгоднику…

Однажды, в наших играх на переменах, Машенька, выйдя из класса, мне прошептала, что за дверью прячется Невеля, и этот эпизод мне был не только приятен - как ее отношение ко мне, но и - как ее отношение к этому хаму. Я утвердился в
своем мнении, что он для нее был всего лишь моральным уродом - не больше, каким я чувствовал его и сам.

***
Так прошел учебный год, и наступили летние каникулы.
Мы перешли уже в «восьмой» класс. Пацаны заметно выросли, а девочки превратились в настоящих девушек, но - заметно помельчали. Я тоже значительно подрос, но пока еще не совсем освободился от своего детства и, по привычке, все еще лазил по деревьям, вокруг летнего кинотеатра, тем более, что денег своих я еще не имел, а просить у мамки на кино - я себе не позволял. Карманные деньги у детей тогда еще не были в моде, да и жили мы не богато. Но и когда я все же устроился летом на - подработку, по собственному желанию, конечно, я все равно ВСЕ - до копеечки, отдавал матери, не оставляя себе даже на кино.

И вот, однажды, в ожидании сеанса, я крутился, среди людей, возле летнего кинотеатра. И увидел Машеньку, которая тоже за это время и расцвела и помельчала, превратившись в настоящую фею. Я… - даже залюбовался. Она явно кого-то искала. Увидев меня, она подошла и, без всякого стеснения, спросила, не видел ли я здесь Невелю.
Я, от удивления - остолбенел, чем все же ее, наверное, несколько смутил, но быстро пришел в себя и ответил, что не видел. Она продолжила свои поиски, а я никак не мог окончательно прийти в себя от постигшего меня удивления и разочарования…

КАК?
МАШЕНЬКА… И ЭТОТ… - УРОД???!
КАК МОЖНО?
КОГДА УСПЕЛ?

Да тогда и успел, и даже, наверное, прямо в моем присутствии, когда шептал ей на ушко (над моим ухом) всякую похабщину.
И я понял, что для женщины лучше грубое внимание, чем не обращать на нее совсем никакого внимания.
И я, впервые в своей жизни, разочаровался в женщине.

***
Прошло несколько лет. Я уезжал учиться и приезжал домой лишь на летние каникулы. И в один из моих приездов меня окликает мужчина, подходит и здоровается. Это был Невеля.
Он был неподдельно рад нашей встрече. Школьные товарищи, все-таки! Разговорились. Говорил все больше он, а я лишь поддерживал его разговор, чтобы не казаться неприветливым.

Я вовсе не был рад этой встрече. Мне вдруг сразу, с его появлением, стало жалко Машеньку. Но спросить я не решался. Он сам переключился на семейные темы и, на чем свет… - стал ругать свою жену. Шипел в полголоса с ненавистью, как будто его могут услышать, обзывая ее такими словами, которые с Машенькой совсем не вязались. Я был жутко удивлен! Как можно говорить такие несносные вещи о нашей Машеньке, нашей всеобщей школьной любимице!

- Подал на развод, - подытожил он свою злобную тираду и посмотрел в сторону, где беседовали между собой две молодые женщины, - ВОН… СТОЯТ… - КОСТИ МОИ МОЮТ…

Я невольно посмотрел в ту же сторону, надеясь увидеть там нашу Машеньку! Какое же было мое удивление, когда ни в одной из этих женщин я не узнал нашей Машеньки!

« Ах, ты… - сволочь!»
- мелькнуло в моей голове!
Мелькнуло и погасло.
«Сама виновата…» - подумал я, и… - даже расспрашивать не стал.

Но эта загадка навсегда застряла в моей голове.
Где ты, Маша-Машенька?
И… - КАК ТЫ…?!
После этого… - морального урода?
О чем думала… - ТОГДА… - твоя светлая головка?

2016г.

2. КОШЕЛЁК

Сегодня у меня праздник - я спешу на день рождения своей внучки!
У меня с самого утра приподнятое настроение - не так ведь часто мне случается вырываться на волю из своего квартирного плена! Да ещё на такое приятное мероприятие, как - день рождения!
По дороге я заскакиваю на рынок, чтобы порадовать любимую внучку чем-нибудь вкусненьким…

Набрав всего - «во все руки», я ищу место, чтобы упаковаться… «по - человечески». Вижу свободный столик и спешу к нему. И вдруг, в углу столика, у стены, обнаруживаю забытый кем-то красный кошелёк.
Сразу вспомнились детские шалости-розыгрыши, виденные мной по телевизору, когда на ниточке бросались на пешеходную дорожку кошелёк или деньги, чтобы потом выдернуть их из-под рук наивных прохожих в самый последний момент. Но никакими ниточками здесь и не пахло. Кошелёк был пухлый и выглядел по-настоящему, а не выброшенным, за ненадобностью.

Я уложил продукты и стал ждать хозяйку кошелька. Я был уверен, что ею окажется женщина. Оставлять «все как есть», я не решался: вспомнил одну причитающую от безысходности старушку, у которой в 90-е украли кошелёк. Это была вся целиком, только что полученная, её пенсия. Я тогда так проникся, что отдал ей все имеющиеся при себе деньги. Хоть и не очень большие, но… - всё-же: ведь мы тогда тоже - не жили, а… - «выживали».

Но хозяйка кошелька всё не шла. И я подумал, а вдруг он действительно пустой, а я, как ненормальный, охраняю его здесь.
Очень не хотелось, но я всё же, с чувством непристойности, не сдвигая кошелька с места, осторожно открыл молнию и заглянул внутрь. Да, кошелек действительно был настоящим, с несколькими тысячными купюрами и какой-то там ещё мелочью. Я поспешно застегнул его и, уже с чувством нашкодившего ребёнка, снова стал ждать хозяйку.

А она всё не шла. Стал думать, как выйти из создавшегося положения: ведь я уже опаздывал на день рождения! Что делать?!
Оставлять кошелёк на месте нельзя, ведь он может и не дождаться своей настоящей хозяйки!
Отдать на хранение кому-нибудь из ближайших торговцев, мне тоже не казалось хорошим выходом из положения.

И я решил оставить записку на стене - с телефоном, и оставить телефон ближайшим продавцам. Такое у меня уже было. Мне уже приходилось, тоже в 90-е, находить, но не кошелёк, а целое портмоне с какими-то там документами и очень даже большими деньгами. Я тогда оставил свой телефон нескольким продавцам и хозяин нашелся. Он мне был так благодарен, что, в благодарность, предложил довольно кругленькую сумму, ведь там у него было всё, …очень важное для него, а не только деньги, которые для него были копейкой - ведь он заведовал каким-то там санаторием на курорте в Сочи. Когда я отказался от его денег, то он не только удивился, но и очень расстроился. Ему очень хотелось хоть как-то, но всё же отблагодарить меня за мой, непонятный для него поступок: видимо ему не очень часто приходилось по жизни иметь дело с порядочными людьми. Ведь я ему, с его слов, «ЖИЗНЬ СПАС!». Коли я отказываюсь от денег, он мне предложил, в мой отпуск, приехать к нему в санаторий вместе с семьёй «на месячишко», с бесплатным обслуживанием и проживанием. Признаюсь, было заманчиво. Но я не любил ничего бесплатного и тоже отказался. А ему объяснил, что для меня непристойно совершать благородные поступки за плату. Ведь тогда это уже и не будет являться благородным поступком.
Кажется, я его убедил. Хотя… что ему ещё оставалось?

А хозяйка кошелька всё не шла.

И тут меня осенило: а вдруг в кошельке есть какие-то сведения о хозяйке, или - о её подружках! Я ведь заметил в кошельке ещё одно отделение на молнии, в который я не заглядывал! Как неприятно, но я всё же решил проверить свои подозрения. И снова, не сдвигая кошелька с его, уже насиженного места, я осторожно открыл молнию… и ещё одну… но… - посмотреть не успел: с жутким криком «ЭТО МОЙ КОШЕЛЁК», кошелек был вырван из моей руки из-за моей спины чьей-то женской рукой…
Я лишь успел пробормотать, от неожиданности, в спину удаляющейся от меня женщины: «а я Вас ждал… - хотел посмотреть, а вдруг в нем Ваши документы найдутся…»… но меня хоть и слышали, но… - «не услышали»: не оборачиваясь, женщина проворчала, что документы у нее всегда с собой и пулей выскочила в ближайшую дверь. Я даже лица её не успел увидеть.

А я стоял: ошарашенный, обиженный, униженный и еще не знаю какой…

Потом, вздохнув сокрушенно, взял сумки и, с испорченным настроением, поплёлся в метро.

24.01.2018г.

3. ТУПИК

Она ему очень нравилась…
А он ей - нет…

Что делать?
Вечный вопрос неразделенной любви.
Попробовать поухаживать?
Но ухаживание за женщиной, которой ты безразличен, выглядело бы, скорее всего, как домогательство! Ведь женщина не станет принимать ухаживания от неприятного ей человека!

Он сидел и думал.
Он и сам не любил навязчивых людей.
Потому, наверное, и никогда не ухаживал за понравившейся ему девушкой, а лишь наблюдал за ней со стороны.
И всегда делал безразличный вид, если взгляды их пересекались.

Глупо?
Конечно!
Кому нужен бессловесный истукан со скучающим взглядом?
А ведь девушки любят ушами?
По крайней мере, так все мужчины считают.

Но Антон (так звали нашего героя) не проверял.
Не потому, что не было такой необходимости, она была и… постоянно,
но не хватало наглости подойти к понравившейся ему девушке и… поговорить о чем-нибудь…

Да что там - подойти, он стеснялся разговаривать с девушкой
даже если был знаком с ней давно. Даже в школе он разговоры с девочками никогда не вел, а лишь обращался к ним по делу - если в этом была такая необходимость.

А влюблялся он часто, начиная с первого класса!
Но ни с кем и никогда не дружил.
Нет, он вовсе не боялся - «ТИЛИ-ТИЛИ ТЕСТО…», а даже завидовал таким мальчикам, которые не стеснялись дружить с девочками.

Да… - не стеснялись… - верное слово!
Именно этим он и страдал!
Стеснялся всего - если рядом находились девочки.
Даже кушать в столовке из-за них не мог. Старался жевать, не открывая рот, и жевал так… долго - пока пища сама не проглатывалась, чтобы незаметно было для окружающих.

Намучился он со своей стыдливостью…, а настрадался… - еще больше!
Сколько девочек было в него влюблено… - и не сосчитать!
А он… - все растерял: кто-то ему не нравился, а кто нравился, он рядом… - с Такой, и дышать то не мог, не то чтобы… - разговаривать!
Замыкался, превращался в серьезного, делового парня…

Скука… - аж.. жуть!
Нет, он был очень жизнерадостен, но лишь с ребятами.
Среди них он был всегда душой коллектива, потому что во всем среди них был первым! И в учебе, и в спорте и в других своих увлечениях…
За что бы он ни брался - во всем преуспевал! Как говорят в народе, что «если человек талантлив, то талантлив во всем».

Но он понимал, что это не так, и звездной болезнью никогда не страдал, несмотря на постоянные восхищения окружающих - его многочисленными способностями.

Вот и сейчас…
Времени утекло много…
А он… все такой же…

Даже странно.
Его товарищи были - ни чета, ему: хвастались своими победами в любовных похождениях…
А он… молчал.
Не потому, что похвастать было нечем, что так и было, а потому, что ему было противно вести подобные разговоры...
Ведь, все же, похвастать ему, все-таки, было чем, если посчитать, сколько девичьих слез пролилось из-за его - их неприятия… Он мог бы стать современным «донжуаном»… - если бы… да ка бы!
Но он им не стал - потому, что не мог приносить людям страдания!
Он думал больше об этих несчастных, чем о себе, потому и отказывался от флирта - ему нужна была только одна и единственная любовь, чтобы сразу на всю жизнь!

И он нашел себе.. - Такую… - так он думал!
Женился.
Но жизнь - штука привередливая!
Тем более, что она не стоит на месте, а течет и изменяется!
И то, о чем мечтал и чего достиг - выглядит совсем по-разному!
Нет, не всегда и ни у всех!
Кому-то, наверное, и повезло!
Но таких - мало!

Одиночество в семейной жизни - страшная штука!
Человек рядом, а поговорить не о чем…
Почему мы в юности не понимаем, что красота и порядочность - это еще не все, что нужно для счастливой семейной жизни?!

А жена у него была - и красивая, и порядочная...
Но жизни не было.
Обижать ему ее никогда не хотелось…
Хотя рядом было и одиноко, и скандально…
Но он… - терпел…
Потому что знал, что она хорошая, но - с тяжелым характером…
Но знали об этом только он, да теща.

Подруги же - считали ее прекрасным человеком и не раз говорили ему, что ему очень повезло с женой. Он молча соглашался.
А что здесь скажешь, когда он и сам до сих пор, не знал - какая она!
А она была… - всякая!
"Ну, как хамелеон..." - думал он иногда, когда она в одно мгновенье преображалась из сварливой жены в жизнерадостную, приветливую женщину - внезапно встретив на общем с ним пути - какую-нибудь из своих подружек.

Он так не мог!
Если у него было плохое настроение, то оно было плохим - для всех окружающих его людей, а не выборочно…
Нет, он не грубил, но по нему было видно, что ему… - плохо…

А ей в мгновение ока становилось радостно и хорошо - с другими.
Она никогда не показывала своего плохого настроения на людях.
Но стоило им удалиться и к ней тут же возвращалось то настроение, которое было предназначено для него!

Конечно, ему не раз, хотелось найти себе еще какую-нибудь женщину (в качестве "отдушины"), но такие желания у него появлялись лишь во время затянувшейся ссоры, но… - наступал мир, и все становилось на свои места. И ему уже было стыдно за свои грешные пожелания…

И так - до следующего раза.

Но… - следующий раз… - был не за горами, и он уже снова жалел, что у него нет, так необходимой ему в такой ситуации - «отдушины», чтобы пережить это время ссоры, которое иногда затягивалось слишком уж надолго… и полз на коленях просить прощения у своей сварливой половинки, хотя и совсем не понимал - в чем виноват, успокаивая себя лишь тем, что в ссоре всегда виноваты оба.

Половинка же - кочевряжилась, выжимая из него все соки... - мстила, вместо понимания, доводила его до самой крайности, до потери самообладания: когда он уже начинал крушить бетонные стены кулаками, разбивая их в мясо и кровь, и мог бы уже непоправимых дел натворить - пугалась и смягчалась, начинала его успокаивать, но еще долго не прощала, а продолжала потихоньку дуться…

Руки у него после этого долго болели, но эта его физическая боль была намного слабее душевной и поэтому он никогда не жалел своих кулаков, понимая, что пока он их не разобьет - они не помирятся!

А мир ему был очень необходим!
Он не мог жить в состоянии негативной, вокруг него, обстановки,
и очень переживал, если был причиной, чьей либо обиды на него.

Настроение к ней возвращалось долго, и у него оно было тоже соответствующим. Он был - как бумеранг: чувствовал ее душевную боль,
наверное, сильнее, чем она сама.

После таких беспричинных концертов, когда он не помнил даже - с чего все началось, он долго отходил, мечтал развестись, но, оглянувшись вокруг - понимал, что деваться ему совсем некуда, да и не нравится ему никто из окружающих его женщин. Он был слишком разборчив, и ему нужна была не любая женщина, и не просто симпатичная, а такая, с которой ему было бы еще и интересно общаться. Просто - постель - его не устраивала. Да и в постель он бы с любой не лег.

И вот, наконец-то, такая - нашлась!
Но этого ведь еще мало!
Она ему нужна была, а он ей - нет!
Он видел, что был абсолютно ей безразличен…
Поэтому и молчал.
И звали ее - Дарья.

Как кстати, подумал Антон: «... - Дарья! Дарья - подари мне свою любовь!»
- тут же появилась в его творческой голове такая непристойная его моральным устоям мысль. Хотя, непристойностью тогда в его мыслях - еще и не пахло. Она ему просто очень понравилась!

Подумал, но не сказал. Со словами у него всегда было туго. Нет, не в плане словарного запаса, а лишь в плане общения с женщинами! И особенно с теми, которые ему нравились.

Но время шло, а ничего не менялось.
Наоборот: его семейные ссоры становились все чаще и чаще, а время перемирий все короче и короче. И совесть его стала постепенно угасать, потому что жить бесконечно в такой обстановке становилось просто невыносимо.

И он решился.

Она сказала, что подумает.

Думала она не один год.
Так думают, когда вовсе и не хотят думать, а говорят - лишь для отговорки, промежду прочим, чтобы отвязаться и закрыть тему.
Но он мерил людей по себе и терпеливо ждал ответа, не подавая вида,
что страдает. Нет, конечно, он страдал не так чтобы уж очень сильно, но
разговаривая с ней в своих мечтах, наедине, называл ее по имени не как обычно, в жизни, а уменьшительно.. и.. - ласкательно!

А в жизни, лишь молча наблюдал за ней со стороны, с напускным безразличием.

Хотя, однажды, он все же прокололся и его товарищ по хобби обратил внимание на то, КАК Он на Нее смотрит! Но ему удалось выкрутиться из этой ситуации, сказав, что заинтересовала его вовсе не Дарья, а флиртовавший с нею в это время товарищ. Типа - "...очень уж ловко это у него получается!"
Пронесло...

***
Конечно, он ее совсем не знал!
При первом разговоре с ней, Дарья сказала ему, что очень вредная - что он
просто плохо ее знает!
Но он этому сразу не поверил, разрисовав ее в своем воображении в полном идеале!
Поверил лишь спустя некоторое время, прочувствовав это на ее плохом обращении с ним…
Да, характер у нее был действительно - «не очень», но она была очень жизнерадостна, и это скрадывало все ее недостатки.
И еще он считал, что у них много общего и что им вместе будет интересно. Его увлечения сочетались с ее интересами, а это именно и есть та база, на которой он хотел построить с ней свои отношения.

И тут появился ОН… - ДРУГОЙ…
И Антон понял, что стал.. - «третьим лишним», в этом вечном любовном треугольнике.

Хотя уже и так понимал, что был для нее в этой жизни - лишним.
Он ведь с самого начала ни на что не надеялся.
Просто так, по случаю, нечаянно признался, что она ему нравится и предложил дружить. И даже сам испугался своего нахальства.
Но.. на ее - «я подумаю»… - ответа он так и не получил. А напоминать он не хотел, понимая, что раз молчит - значит, ответ отрицательный.

Теперь же, после того, как он признался ей, пусть не в любви, но… - все же… - ему уже легче было бы поддерживать эту тему, но поддерживать было совсем нечего: подобного случая судьба ему уже не предоставляла, а лезть напролом, когда и так все было ясно, он не мог - не в его характере.

Благородство - тоже его несчастливая черта.
Он всегда был способен бороться за других, но только - не за себя!
В жизни ему - Это, очень вредило, но он не мог иначе.
Обивал пороги начальства за своих подчиненных, но для себя никогда не просил и самого малого.

Также и в любви.
Все у него шло.. - самотеком.
Кругом нужен был - счастливый случай и не должно было быть никаких других соперников, это его отбивало, так как он был очень ревнив.
Но к Дарье у него ревности совсем не было, он готов был мириться со всеми ее мужчинами, сколько бы их не было. Это объяснимо, но все же и загадка человеческой природы. Почему мы так устроены? Неодинаково ко всем!

***
С появлением этого - «другого», ситуация резко поменялась.
Антон уже, по его понятиям, совсем не имел права ухаживать за Дарьей.
Хотя Даша и продолжала ему нравиться, но он не собирался на этом факте лишать Ее - ее счастья. Тем более, что он и не собирался никогда лишать ее возможности устраивать свою жизнь в дальнейшем по своему усмотрению. Даже при положительном ответе Ему, Она, в его понимании, должна была оставаться абсолютно свободной, ведь кроме общения, Он ей больше ничего не мог предложить. А ведь ей нужна была еще семья и дети! Ведь для женщины, по природе, это - самое главное! Хотя и для мужчины - тоже. Но вот только жизнь не у всех сладко складывается в этой самой семейной жизни, но мы пытаемся до конца бороться за ее существование.
Надежда здесь умирает последней.

Вот и у него она, надежда, в конце - концов, все же, умерла… Окончательно, хотя он все еще продолжал барахтаться, пытаясь хоть как-то существовать на общем фоне мнимого благополучия и порядочности.

Но, просто существовать, а не жить, было невыносимо тяжело. Ведь в постоянных семейных скандалах Он абсолютно не растратил своих нежных чувств, к женскому полу. Он хотел счастья и настоящей полноценной любви, а не ее подобия. В семье ему - этого, из-за ссор, постоянно не хватало. Он был очень любвиобилен и любил вообще весь женский пол в целом - как таковой. Жалел даже вредных и некрасивых, понимая, что женщины плохими становятся лишь от их постылой жизни. Для каждой женщины существует обстановка, в которой она будет выглядеть королевой, но очень мало кому из них выпадает такое счастье по судьбе.

Он не успел пресытиться и стать спокойным, душа его постоянно просила нового, неизведанного и сильного!
Сильного, а не настоящего!
Настоящего у него уже не могло быть, потому что настоящего вне семьи, в его понимании, не бывает! Как бы ты сильно не любил, но без наличия общих детей - это уже было бы неполноценно! Дети не только держат, но и сближают!

Поэтому Антон и держался за семью, и разводиться не собирался ни при каких обстоятельствах!

Это - здорово, но кому он такой нужен, кроме жены, которая этого не только не ценила, а использовала, зная, что как бы плохо она себя ни вела, он ее никогда не бросит, позволяя себе грубость и неадекватность поведения… Она уже вошла в роль и его семья держалась лишь на его терпимости.

Любит ли он свою жену?
Он и сам не знает. Ведь постоянные скандалы, абсолютно на ровном месте, постепенно разрушали его чувства.
Но он знает, что при нормальной семейной обстановке, был бы ей прекрасным мужем! Хотя он и так был ей хорошим мужем, проявляя постоянную заботу о ней, и во всем угождая. Но… - «спасибо», она ему никогда не говорила. И слова - «извини», она тоже не знала.
«Стрелочником» в любой обстановке всегда был только он.

Но когда в его семье, хоть и ненадолго, наступал мир - ему было покойно и хорошо! Жаль только что у них общих интересов почти совсем не было, поэтому жить все же было скучновато.

Вот и пойми - любил ли он ее или нет?!
Скорее - жалел.

Этого чувства у него было... - хоть отбавляй! Жалел всех и вся! И тех, кто рядом и тех, кто мучается на совсем другом континенте!

Но к жене у него была особенная жалость, чувственная - сродни любви…
Антон понимал, что жена его истерична не столько по природе, сколько от неустроенной для нее жизни и от слабой с рождения нервной системы.
Она была слишком впечатлительна и расстраивалась из-за любых пустяков. Поэтому он относился к ней - как к больному ребенку.
И всегда ей все прощал…
И как бы неадекватно она себя не вела, во время ссоры, он никогда на нее не обижался, а только расстраивался!

Значит, все-таки - любил???
Просто на фоне этих самых ссор он этого не понимал?!
Может быть…

Любила ли Она его?
Он тоже не знал…
А для него это было очень важно!
Он очень хотел быть любимым, а не только любить!
И очень боялся в свои юные годы жениться "по расчету" - со стороны своей будущей невесты. И до сих пор не знает, удалось ли ему это?
Его жена была очень скрытна.

Неверие в людей, в их отношения, подозрительность ко всем и во всем… - он приписывал к ее неблагодатному, в этом плане, детству.
Он вообще всегда выискивал оправдания для ее поступков - так ему легче было воспринимать их несуразную семейную действительность.
Он пытался как-то, что-то анализировать в плане, выяснения причин этой несуразности в их отношениях, но все его попытки разбивались все о ту же скалу несуразности и даже неадекватности в ее поведении. Анализировать здесь было просто невозможно!

Она его никогда не хвалила, но при этом он, неоднократно, слышал из другой комнаты (благо, что в квартире стены были тонкие), как она расхваливает его со всех сторон своим подругам по телефону - когда у них мир в семье, и как она его ругает по тому же телефону - когда они в ссоре!
Значит, она все понимала, но зачем-то скрывала от него свои мнения и чувства???

Она оставалась для него загадкой, хотя он прожил с нею уже почти целую жизнь. Он никогда не знал, как она отреагирует на какой-либо его новый благородный поступок…, да на что угодно, что он делал в их совместной жизни. Все его достоинства она умудрялась выставлять - как недостатки,
смотря с какой стороны подойти. А она подходила ко всему, как ей хотелось, в зависимости от своего настроения.

А плохого он никогда ничего не делал. Он не пил, не курил, занимался спортом и вел здоровый образ жизни, был мастеровитым хозяином в доме и очень увлекающимся человеком во всех сферах духовной жизни и прикладных искусствах… Хватался за все, что ему нравилось, не обращая внимание на то, а мужское ли это дело, даже учился не только что-либо творить или мастерить, но и шить, и вязать в разных стилях и т.д. и т.п.

И в моральном плане он тоже был на высоте, поэтому и не мог до сих пор завести себе любовницу, что ему было необходимо, но… - совестно. Совесть у него была тоже на первом месте и не давала ему быть счастливым не только в любви.

Поэтому его жене и приходилось все переворачивать с ног на голову - иначе ругать его было бы совсем не за что. А у нее - плохое настроение и надо выкричаться и на ком-то его улучшить. Это у нее было - как пища!
Он - так понимал.

Но ему очень хотелось любить и быть любимым!

Он хотел сильных чувств, но жена не только не давала возможности им разрастаться, но и гасила их на корню. И не только скандалами, но и своим неверием ни во что, в том числе и в его любовь к себе.

Но он, все равно, хотел Этих чувств…, и если не в семье, то, хотя бы, «на стороне»!
Но в то же время и опасался их - «на стороне», понимая, что эти чувства не дадут ему покоя в его жизни! А и покоя ему.. тоже хотелось!

Он хотел любить, но и боялся женской любви, понимая, что женщины ради собственного благополучия способны на всё и могут разрушить его семью…
А Этого.. он.. не хотел, хотя и семьи-то у него, по сути дела, «никакой и не было вовсе - осталось лишь название»… - так жена говорила.
Но он её не понимал. Ведь у них было всё что должно было быть в семье, не было лишь покоя и благополучия!

Он метался в своих «за и против», поэтому, наверное, так и не нашел себе до сих пор любовницу.

Еще Антон знал, что женщины не умеют держать секреты, поэтому, боясь огласки отношений, не спешил, а присматривался к понравившейся ему женщине, изучая даже ее подруг, которые, как известно, всегда болтливы. Его устраивали простые взаимовыгодные, ни к чему не обязывающие отношения с хорошенькой женщиной, с которой можно было бы приятно провести время и… - без огласки.

И в Дарье он увидел.. - именно такую женщину.

Увидел значительно раньше, еще при первом с нею знакомстве, но - Тогда, Даша была еще совсем юной девушкой и предлагать ей дружбу - Тогда, было бы просто кощунством. Тогда… - Она была лишь на пороге времени любви, и ей нужно было искать себе.. - Тогда.. - жениха, а не любовника.

Она сразу запала ему в душу.
На.. - такой бы, в молодости, он, не раздумывая, сразу бы женился.
При ее согласии, конечно.

Но время шло, а Даша была все одна. Он о ней постоянно думал, но чувства свои от всех держал в секрете. Ее «время любви», для создания семьи сильно затянулось. И у него появилось желание предложить Ей, за неимением лучшего, свой вариант взаимовыгодного, ни к чему не обязывающего общения. А тут подвернулся и этот случай, где у него спонтанно вырвались так давно созревшие слова, на которые он так и не получил никакого ответа.

После же появления в жизни Даши другого мужчины он на некоторое время успокоился. Они - везде и всегда были вместе.

Но когда они стали появляться то вместе, то поодиночке, у него сложилось впечатление, что может быть их пути не так уж особо и обоюдные?
Он ведь совсем ничего не знал об их отношениях, а лишь предполагал себе их.

И снова закралась мысль, повторить попытку предложения ей этой самой - своей дружбы.
Но на этот раз Даша не темнила, а просто ответила ему отказом.
Просто и понятно.
Другого ответа, кстати, он и не ожидал.
Ведь он никогда не считал себя для нее ровней.

Он это понимал и по ее поведению тоже.
Она всегда пыталась отмахнуться от него, как от назойливой мухи,
хотя никакой назойливости он вовсе никогда и не проявлял.
Он был - сама терпимость и обходительность в общении с нею.
Но Дарья уже знала, что он пытается за ней ухаживать и всячески избегала его общества наедине.

Но она не осознавала, что зря опасается его общества, которое бы кроме пользы ничего бы ей не принесло. Она опасалась его на базе, видимо своего негативного опыта общения с другими мужчинами.
Но он был - ни как все!
Чтобы его «отшить», ему не обязательно нужно было бы грубить!
Он прекрасно понимал и другие более вежливые русские слова!

На ее отказ он ответил, что услышал ее, но чувствовал, что в их отношениях присутствует какое-то ее недопонимание и недоговоренность.
Ведь они, по сути, так ни о чем и не поговорили.

При последней их вынужденной встрече Дарья не смотрела ему в глаза, и суетливо быстренько сбежала от него, боясь, видимо, что он снова заведет неприятный для ее слуха разговор.

И он так и не успел ничего рассказать ей, на чем он хочет построить с ней свои новые отношения. Ведь от старого своего предложения он уже в душе отказался и хотел предложить ей новое. Ему было просто необходимо ее общество, хотя бы только по интересам. Но они так и не выяснили до конца, в чем же еще совпадают их жизненные интересы. Она была как ребенок, который даже не хочет попробовать на вкус то, что ему предлагают его родители.

Но продолжать выяснять эти их отношения он боялся.
Понимал, что это будет выглядеть уже, как домогательство.
Она его просто грубо отошьет, и у нее останется навсегда о нем негативное впечатление.
А ему очень хотелось, чтобы она о нем, хотя бы - хорошо думала!

… Тупик.
…
Но впереди снова замаячил свет - на фоне улучшения его семейных отношений и он уже снова рад, что у него и на этот раз ничего не получилось.. с его новым увлечением!
…
Надолго ли???

28.10.2017г.

4.ВАЛЯ
(Письмо в пустоту)

Он сидел возле открытого окна.
Была весна.
Светило солнце.
Он особенно любил это время года - время,
просыпающейся после зимней спячки… - жизни.

Сидел и думал.
Мысли были разные.
Они проносились в голове то быстро, то неспешно.
Он любил помечтать и погрустить…, о прошлом и будущем,
о сбывшемся и несбывшемся.
Жена его за это ругала. Говорила: «Живи дальше! Что прошло - то прошло!»

Но ностальгия его никогда не покидала. И, в свободное время, он любил изливать свои чувства на бумаге.

«Как ребенок, - думал он про себя, - борода уже седая, а я все… - мечтаю, да мир спасаю!»

Потом открыл тетрадь и начал писать.

Воспоминания прошлого нахлынули на него, чередуясь всякими событиями из его совсем не короткой жизни.
Нет, он был еще не стар, но уже и не молод.
Хотя, до сих пор считал себя молодым и полным сил
- как физических, так и творческих.

Писал он долго. Несколько дней.
Кому писал и зачем - непонятно: ведь то, что он написал, так и осталось лежать в его ящике стола незапечатанным и неотправленным. Ведь, судя по содержанию написанного, это было - письмо.

***
Мы с ним были давнишние друзья… - с детских лет.
Встречались не часто.
В одно из моих посещений, он вдруг вспомнил об этом залежавшемся без надобности письме, вынул из ящика и протянул мне, сказав, что не имеет права хранить это послание у себя, так как был женат, и не хочет, чтобы его ревнивая супруга нашла эту «писанину» в его столе. Такое уже бывало. О чем бы, он не писал, жена выдавала желаемое за действительное, и устраивала на этой почве ему скандалы. А письмо было о его первой, неудавшейся любви.

- Знаешь… - и выбрасывать жалко и хранить нельзя. Пусть пылится у тебя… - в назидание потомкам. Может, кому и пригодится, в качестве поучительного опыта моей первой неудавшейся любви. Ведь учиться желательно на чужих ошибках, а не на своих! - произнес он эту не короткую тираду, протягивая мне стопку, свернутых вдвое, листочков.

Такая стопка походила больше на роман, чем на письмо.
Ни в один конверт она бы не влезла, хотя и была исписана мелким почерком. Он всегда писал мелким почерком. Говорил, что это - школьная привычка. Таким почерком мы изготавливали в школе для себя «шпаргалки», которые свертывали потом в гармошку и на резинке прятали под длинный рукав рубашки.

Прочитав на досуге письмо, я решил попросить разрешения у моего друга отдать это письмо в редакцию под неизвестным никому именем. В качестве прозы, а не письма.

После некоторого замешательства, от такого неожиданного поворота, мой друг со мной, все же, согласился.
И я выкладываю его содержание на всеобщее обозрение.

***

Валя, Валя, Валя…
Как много и как мало связано у меня с этим именем!
Где ты сейчас?
И с кем?

А может даже и одна? Такое ведь тоже случается.
Но проверять мне это - совсем не хочется. По многим причинам. Хотя, знать бы - хотелось. И не только из любопытства, но и из-за каких-то там еще, неведомых мне самому чувств, которые во мне все еще живут…, которые я даже и сам не знаю как назвать, но, которые, иногда, наплывают на меня… - и я начинаю думать о тебе. Ни плохо - ни хорошо, а… - грустно.

Зачем я пишу это письмо?
Мне даже трудно ответить на этот вопрос, настолько он неоднозначен. Это даже и не письмо, а просто - моя ностальгия…, мои воспоминания, выложенные на бумагу.

Я ничего не жду от этой «писанины», ни на что не надеюсь и, тем более, не собираюсь ее тебе отправлять. Да я и не имею на это права… и тоже - по многим соображениям:
- во-первых: я женат, и у меня есть и дети, и даже внуки, и всем этим я очень дорожу;
- во-вторых: мне и отправлять-то его некуда, если бы и захотел, ведь адреса твоего я тоже не знаю, столько воды уже утекло;
- а в-третьих, четвертых и пятых… - причин мне просто и не перечислить. Мечтать можно, а трогать такое прошлое, как это - нельзя, потому что оно не только мое, но и твое.

Поэтому, даже если бы мне и захотелось как-то с тобой пообщаться, просто так, из любопытства, я бы не стал этого делать из чисто моральных соображений. Я правильно воспитан и никогда ничего не делаю, что, по моим понятиям - неправильно. И совсем уж было бы неправильным влезать, пусть даже и безобидно, в твою жизнь, о которой я совсем ничего не знаю. Хотя, она меня все же интересует и вовсе… - не безразлична.
Подсмотреть бы за тобой со стороны, исподтишка, я бы не отказался. Хотя это тоже считается неприличным. Но при этом - я не хочу быть замеченным.
Это у меня с детства: я наблюдал, незаметно, за девочками, которые мне нравились, но на знакомство у меня никогда не хватало смелости.

На тебя у меня тоже не хватило смелости. Хотя нас уже и познакомили, и полдела было уже сделано, но ты у меня была первая и, по моим понятиям… - очень красивая и так много для меня значила, что мне и дышать то рядом с тобой было трудно, не то что - разговаривать. Так, в молчании,
и прошло наше недолгое знакомство.

И я у тебя, наверное, тоже был - первым… Ты ведь тоже рядом со мной была зажатой, как будто напуганной моим присутствием. Но это ведь удел мужчин быть смелыми и инициативными, а женщине, наоборот, положено быть скромной! Хотя, конечно, все это - глупости. Я бы предпочел получить от тебя помощь в общении, но помощь так и не пришла.

А, с другой стороны, мне твоя скромность и стеснительность нравилась. Я, вообще-то, смелых девушек не то, чтобы не любил, но - остерегался. Было у меня против них какое-то предубеждение. У меня не ассоциировались понятия: - смелость в общении и порядочность. Но это всего лишь моя очередная заморочка моей молодости и жизненной неопытности. Ведь все эти вещи абсолютно неоднозначны. Не зря ведь народная мудрость гласит, что «в тихом омуте черти водятся».

Но я знаю, что это - не про тебя. И не про меня. Я чувствую людей. Я знаю, что ты - хорошая девочка. Просто тебя - «Бес попутал». Такое бывает. Может быть, и меня «бес попутал», написать то проклятое письмо, с нападками на тебя.

Да и вообще все, что ты сделала, вытекает из того, что я не сделал. А я не сделал практически ничего. Я был, как тот «лежачий камень», под который, как известно, вода не затекает. Поэтому я полностью снимаю с тебя вину за случившееся. Ведь ты просто стала жертвой сложившейся вокруг тебя обстановки. Обстановки, абсолютно, неясной и непонятной для тебя… - из-за моей нерешительности, скрытности в помыслах…
Во всем виноват я сам. У меня была тысяча возможностей, а я ищу тысячу причин - случившегося.

Вот я и ворошу в своей жизни прошлое, чтобы понять и разобраться в этих возможностях и причинах.
Потому прошлое меня и не отпускает, что я не все сделал, что можно было бы сделать для нашего с тобой счастья.

Ничего уже не вернуть, но мне и не надо.
Я просто так устроен: люблю… - как помечтать, так и… - погрустить!

По жизни, я больше оптимист, но иногда, все же - накатывает.
Ворошу: как хорошее - так и плохое, которое так же могло бы стать и хорошим - при другом стечении обстоятельств.
Ворошу потому, что все получилось не так, как бы хотелось и, потому, что осталось много непонятных вопросов, которые, наверное, и не дают мне покоя.
В своем большинстве, мое прошлое было, все же, неплохим, но я грущу как по плохому, так и по хорошему, только - по разному: по хорошему – «жаль, что закончилось», а по плохому – «жаль, что не сложилось».

Вот и с тобою… - «не сложилось».
А как хорошо все начиналось!
Все начиналось так хорошо, что лучше и не придумаешь!
И все, абсолютно все, было в моих руках!
Но только я мог, с моей безмерной застенчивостью и неопытностью, умудриться изменить всю ситуацию вплоть до-наоборот.

Я на эту тему много думаю: что лучше (для самого испытуемого, а не для общества) - чистота и непорочность, которая для испытуемого, в конечном счете, в любви заканчивается, чаще всего - его несчастьем, или - распущенность и наглость? Не зря ведь говорят, что «наглость - второе счастье». Может быть, конечно, не стоит брать совсем уж круто, может быть, достаточно будет назвать это - умением общаться с противоположным полом?

А этого-то у меня как раз совсем и не было.
Хотя, звучит довольно странно для моей жизни в мои юные годы: ведь я был востребованным музыкантом в своем городе и каждый божий день (вернее вечер) играл на молодежных танцплощадках во всех частях своего города! Но ни разу не дружил, ни с одной девушкой!

Наверно, я - просто шедевр!?

Со мной постоянно хотели познакомиться, и ведь очень даже хорошенькие девушки, но я всех отвергал, если не видел в них свою будущую половинку на всю жизнь, то бишь - жену, но такие, наверное, на танцы как раз и не ходили. А познакомиться на улице для меня было вообще немыслимо. Это было выше всяких моих сил.

Мне нужна была только любовь с первого взгляда.
Других я отвергал категорически, не потому, что они мне были совсем неинтересны, а потому, что я просто боялся последствий такой дружбы. А они зачастую бывают совсем непредсказуемы. Как правило, такая дружба заканчивается для кого-то из двоих - нежелательной свадьбой. А я ведь женитьбу воспринимал только как - «один раз и на всю жизнь». Без всяких там разводов и т.д. и т.п.

Я презираю многоженцев. Ведь это - хождение по трупам.
И если бы моя жена, в дальнейшем, превратилась бы даже в настоящую «ведьму», я бы все равно ее никогда не бросил! Ведь «ведьмами» наши жены становятся из-за нашей несостоятельности сделать их счастливыми! И я бы сделал все, чтобы она снова стала человеком!
Есть афоризм на эту тему, что, мол, девушки все такие прекрасные и откуда же тогда берутся сварливые жены?
(Не дословно - конечно).
Да оттуда и берутся, «товарищи мужчины»… - из-за нашей несостоятельности!
Хотя, конечно, бывают и другие причины.

Я же был воспитан так: поцеловался - женись. По нынешним временам это звучит вообще кощунственно, а по старым - актуально. Не моим, конечно, а по… - еще более старым. А я, каким-то образом, отстал от жизни на целый век и остался в предыдущем времени - времени своих предков. Наверное, в этом «виноваты» папа с мамой. Ведь это… на их порядочности я был воспитан!

Конечно, обществу нужны чистые душой молодые люди, да и для любой девушки я был бы настоящей находкой (жаль, что ты этого не успела понять). Я ведь в женщин свято верил и рьяно защищал их в постоянных диспутах среди однокурсников в училище на эту тему (во время самоподготовки в классе), хотя, по сути, совсем о них ничего не знал. Но я сам был кристально чистым и не мог поверить в то, о чем говорили уже наделенные определенным опытом мои однокурсники.
Я был «белой вороной» среди них.
Но я защищал, наверное, не только женщин, но и просто честь и достоинство любого человека, в том числе и себя.

Я ведь всех мерил по себе. Да и сегодня я не сильно изменился. Видимо, человек, каким родился таким и остается - по своей сути. А жизнь… - лишь самую малость в нем меняет.

***

Конечно, все знали, что я без девушки и тот сержант - любимый друг твоей подружки (забыл имя), решил меня осчастливить, взяв в городской патрульный наряд.
И у него это здорово получилось, только вот я очень плохо распорядился своим счастьем.

Натянули мы с ним себе на рукава патрульные повязки и вышагиваем себе гордо по улице, выискивая нарушителей. Но это я так думал. Сержант же думал о другом. Нужны ему какие-то там нарушители правопорядка, когда он шел на свидание со своей любимой девушкой, предвкушая счастливые минуты с ней.

Я тебя приметил уже издалека. Вы шли прямо на нас, что меня несколько удивило. Мы уперлись и остановились.
И тут случилось то, чего я уже успел захотеть - нас познакомили. Хорошо, что сержант был влюблен в твою подружку, а не в тебя. С подружкой я бы знакомиться не стал, оставаясь верным своему принципу: «не свое - не бери». Хотя, этот принцип меня и погубил - не дал опыта общения с девушками, иначе я бы тебя не потерял.
Убегал от одного, а пострадал от нехватки того, от чего так упорно убегал.

Но это было потом, а первый вечер удался - на славу!
Ты увела меня в свой любимый скверик на лавочку, где мы и прощебетали до определенного часа в полной тишине и одиночестве, рассказывая, друг - дружке о себе, что было совсем для меня несложно. Хотя я, кажется, совсем не дышал, находясь рядом с тобой. Ведь я влюбился в тебя еще до нашего знакомства: вы приближались, а я на тебя - пялился - не мог оторваться!

Не знаю, заметила ли ты - как я на тебя смотрел?!
Ты не говорила, а я - не спрашивал. Тогда мне было не до того, а сейчас стало любопытно. Тогда я был весь в событиях, а сейчас - в раздумьях.

Но время этого самого первого моего свидания в жизни быстро пролетело, и надо было расставаться. При расставании я впервые в жизни поделился с девушкой (то бишь - с тобой) радостью знакомства с ней. Это было единственное мое словесное признание в своем не безразличии к тебе. Очень немного для влюбленного человека.

Я побывал в раю, а сказал всего лишь несколько
приятных для твоего слуха слов, хотя этих слов тогда в моей голове толкалось целое море.

И я был очень благодарен и сержанту и твоей подружке:
я ведь понимаю, что это она попросила своего любимого познакомить тебя с каким-нибудь хорошим курсантиком.
И этим, самым хорошим, по мнению сержанта, оказался… - Я! Я ведь был среди однокурсников не только «белой вороной» по моральным устоям, но и имел непревзойденный авторитет в коллективе практически по всем другим вопросам.

Я тебе тоже очень понравился. Ты меня пригласила на следующее свидание к себе домой и познакомила со своими родителями. Родители, как я понимаю, тоже были довольны. Папа звонил на следующий день моему курсовому и тот меня, естественно, преподнес в самом лучшем свете, о чем и не преминул на занятиях в группе всем объявить. Теперь уже все знали, что у меня есть, очень хорошая, как сказал курсовой, девушка. И все меня поздравляли. И я был счастлив!

Тогда, в связи со своей безмерной порядочностью и жизненной неопытностью я, к сожалению, не понимал, что мало было познакомиться с девушкой, нужно было еще ее и завоевать! Но для меня это было - одно и то же. Я даже не мог себе представить, что может быть как-то иначе. Я был постоянен во всем и обо всем судил так же. В мою голову даже не приходила мысль о возможном нашем разрыве с тобой. Я тебя взял уже на всю жизнь. Только сказать тебе этого не успел.

Я даже не предполагал, что моя любовь, на следующих же моих свиданиях, сыграет со мной такую злую шутку.
Чего хватило для первого свидания, уже было сделано: знакомство произошло и биографии рассказаны.
А что дальше? А дальше нужна была импровизация, к которой я был еще жизненно не готов.

Не готов и не умел я ухаживать за девушкой. Мой стыд отражался и на тебе. Если отсутствует свобода, то присутствует стыд: ведь, у одного человека легко с языка слетают сальные анекдоты, а у другого эти же анекдоты звучат - похабно.

Я готов был провалиться сквозь землю от своей неловкости
и искал, искал, искал…
Но Все слова казались мне незначимыми и ненужными.

Я не раз слышал сущий бред неопытных ухажеров, ухаживающих за девушками и, не знаю как им, а мне за них было стыдно. И мне не хотелось быть на них похожим. Но девушки почему-то смеялись: то ли из приличия, то ли из-за собственной глупости, а, может, просто понимали состояние своих ухажеров. Но я так не мог - болтать что попало. Лучше уж умно молчать, чем глупо говорить. Хотя, в моем случае, умом вовсе и не пахло. Молчать хорошо в паузах, а не в диалоге.

Но сейчас я понимаю тех неопытных ухажеров.
Уж лучше бы я болтал какие-нибудь глупости. Думаю, ты бы поняла мое состояние и простила бы мне эти глупости. Зато скучно бы не было! А потом мы бы вместе посмеялись над теми моими глупостями.

Я ждал помощи от тебя, но помощь не приходила. Мы были одинаковы: оба - впервые, оба - стеснялись…
Жуть, что такое - два совсем неопытных, застенчивых человека вместе…
Но вся вина ложилась на меня… - как на мужчину.

После каждого такого свидания я возвращался в училище разбитый и опустошенный, проклинающий свою нерешительность.
Надо было посидеть и подумать, но я, на следующих своих свиданиях с тобой, снова и снова тащил тебя в поход по улицам города, как полоумный, с одним и тем же конечным результатом.
Я успокаивал себя, что моя стеснительность - лишь дело времени, привыкну немного к тебе и все скажу.

Но - не успел.
Свиданий было немного, а я к тебе все никак не привыкал. Был жутко зажат, в груди был какой-то спазм, мешающий даже дышать, а не то что - говорить.

Ты для меня была принцессой, до уровня которой я никак не мог дотянуться. Хотя я и был хорош внешне, но духом не вышел, и чувствовал себя рядом с тобою - пажом, а не принцем. И я, наверное, носил бы тебя всю жизнь на руках, если бы мы с тобой не расстались.

Конечно, мне грех упрекать тебя в полном бездействии. Ты ведь, насколько позволяла тебе твоя скромность, пыталась мне помочь, как я сейчас понимаю.
Ты не раз предлагала мне сходить вместе в кино или еще куда-нибудь, но мне очень жаль было терять такое драгоценное время, отведенное на тебя, для просмотра какого-то там… - «дурацкого» фильма. Да и разве мне до фильма бы было рядом с тобой!? А ты думала, что у меня не было денег на кино… и предлагала сходить за свои… - на что я бы в жизнь не согласился.

Конечно, надо было идти с тобой и в кино, и куда угодно еще - только бы не слоняться молча по городу…

Да и в «кино» ведь многие ходят не «кино» смотреть. Неспроста ведь существует понятие, что последние места в кинотеатрах это - «места для поцелуев»! Может быть, рядышком, тебе было бы тоже не до кинофильма? Конечно, до поцелуев мне было еще очень далеко, но хотя бы под ручку я, в течение двух часов, все же осмелился бы тебя взять? Думаю, что в кинотеатре было бы даже и неприлично сидеть рядом с девушкой на комсомольском расстоянии - приличнее было бы сидеть плечом к плечу, что тоже сближает. Мне нужна была такая причина, которая оправдывала бы мои поступки.

Но это я сейчас такой умный и расчетливый, а тогда я таких причин не искал, по неискушенной глупости, и ревновал тебя даже к кинофильму. Ведь у меня было так мало времени на тебя. Я берег каждую секунду рядом с тобой. Но бездарно терял все эти секунды в наших молчаливых «шатаниях» по улицам города.

Прогулками это - не назовешь. Ведь от прогулок люди получают удовольствие, а мы даже не замечали красоты тех мест, по которым гуляли - нам было не до них.

Не понимаю, как можно было так меняться, находясь рядом с любимым человеком. Ведь по жизни с товарищами я совсем был другим!

Но они ведь - мужчины!

В училище я был душой коллектива: веселым, находчивым и инициативным! Меня знали не только в своем батальоне, но и во всем училище: мои фотографии с образцами формы одежды были расклеены по стендам всего училища. Да и не только поэтому. Меня знали:
- и как хорошего разностороннего спортсмена: лучшего гимнаста в училище, и хорошего легкоатлета, и чемпиона по поднятию тяжестей, единственного в училище выжимающего силой одной рукой над головой штангу собственного веса (со всего лагеря, летом, сбегались курсанты посмотреть - как я это делаю);
- и как «моржа», бегающего по утрам во время зарядки зимой, в любой мороз, голым и босым (только в спортивных трусах), по полчаса, отдельно от всех (мне разрешалось);
- ездившего по утрам на Волгу купаться в проруби (мне тоже разрешалось - за самоволку не считалось - если во время зарядки, хотя, я и возвращался значительно позже ее окончания);
- и как музыканта…;
- и как художника…;
- да и учился я только на «отлично».
И во всем этом я успел себя проявить уже на первом курсе.

Мне многое позволялось чего не позволялось другим. Я, например, мог уйти во время самоподготовки в спортзал позаниматься. Я сам распоряжался этим временем как хотел. Таких поблажек не было ни у кого. Все в это время должны были сидеть в классе.
Но у меня был очень высокий авторитет, и я был на особом положении у всех командиров от сержанта и до комбата. Я ведь во всем был лучше всех, и во всех мероприятиях и соревнованиях занимал первые места!
Не зря ведь именно меня, со всего училища, выбрали для фотографирования на образцы формы одежды?! Потому что фигура у меня тоже была лучшей из всего училища (но ты меня видела только в гимнастерке: на пляж то мы с тобой так и не успели сходить).

Курсовой офицер, например, говорил на занятиях с нами в группе, что только меня одного из всей группы он может в любое время отпустить в увольнение. Но я ни разу не попросил его об этом, хотя страдал по тебе и лишнее увольнение мне бы совсем не помешало. Я даже подумывал о самоволках, за которые могли исключить из училища.
Но вот просить - было выше моих сил.

Только один раз он вспомнил обо мне и отпустил сам, потому что ему нужно было покормить свою собачку: «Покормишь и гуляй до самого вечера». Я, конечно, первым делом, позвонил тебе, и мы уже вместе кормили его собачку. Я очень ценил время проведенное с тобой, и не хотел без тебя его тратить даже на эту собачку.

А за себя я за всю жизнь так и не научился просить. Благо еще, что я хорошо учился и был на хорошем счету, и меня раз в неделю стабильно выпускали в город, другие ходили через раз и меньше. Конечно же, мне и этого было жутко мало.
А потом еще и летний лагерь - так я и не успел научиться с тобой - разговаривать. А говорят, что девушки любят ушами.

Но греть твои уши хвастовством я не мог и поэтому ничего про себя не рассказывал. Хотя, в определенных условиях, и хвастовство обращается в констатацию фактов. Беготня же по городу таких условий для взаимного общения не создавала. Почему я тогда этого не понимал? Мы хоть и были рядом, а находились, каждый, сам - в себе.

Конечно, побродить по городу тоже было бы неплохо, только цель такой прогулки должна была быть другой! Можно было полюбоваться его архитектурой и красивыми местами, обсуждая одухотворенную красоту этих мест.
Ведь это тоже сближает наши души!

Но я спешил. Мне было не до городских красот, когда знаешь, что следующее свидание с тобой будет не раньше чем через неделю. Городские же красоты должны были бы стать моим следующим этапом. А сначала хотелось сблизиться за счет красоты собственных душ, узнать побольше друг о дружке, помечтать о жизни, поговорить и на другие душевные темы.

Почему ты меня ни разу больше не увела в тот волшебный скверик, где я был так счастлив?! Он ведь твой любимый - как ты говорила. Этот скверик, как раз, и создавал условия для подобного словесного общения! Именно поэтому первое наше знакомство и протекало так успешно, благодаря задушевной обстановке в этом скверике!

Надо было не бегать по городу, а посидеть в твоем скверике
(или еще где-нибудь) на лавочке, и посмотреть друг другу в глаза (зеркало нашей души), может быть, тогда у нас с тобой что-нибудь и сложилось. Скорее всего, я бы тебе снова сказал на этой волшебной лавочке, под пушистым деревом, немало приятных для твоего слуха слов!

А потом уж и в кино бы сходили, на какой-нибудь хороший фильм, дающий пищу для размышлений и разговора!

И снова я умный задним числом.
Да, умный.
Поспотыкаешься в жизни, набьешь немеряное количество шишек и станешь - «Овидием»… - в любви!

А танцы, танцы, танцы…!!!
Это же так прекрасно!!!
Я ведь тебя даже за ручку до этого времени не держал, а здесь мне, совершенно естественно, предоставлялась возможность обнять тебя за талию и плечи, и пошептать тебе что-нибудь, неважное, на ушко!
Предел моих мечтаний!

Дальше этого мои мечты тогда не заходили.
Я даже о поцелуях боялся мечтать. Может потому, что «мы этого еще не проходили»? Мне уже приходилось танцевать с девушками, а целоваться - нет. Я поцеловать бы смог только свою будущую невесту. И тебя бы поцеловал обязательно, если бы до этого дошло, и если бы я на это осмелился. Тяжело быть выходцем их прошлого века, а жить - в настоящем. В прошлом веке вообще можно было не общаться, а просто заслать сватов… - и все!

Но - танцы!
Они же сами дважды к нам напрашивались, а мы их игнорировали: cначала ты испугалась пойти ко мне в училище на наш танцевальный вечер, а потом и я упустил свой шанс пойти на твой.
Танцы могли бы нас сблизить, но мы ими пренебрегли и они нас - разлучили.
Нельзя было мне оставлять тебя одну наедине с таким большим искушением!
Но на все случаи жизни - не убережешься.

Не знаю, чего ты испугалась, когда я тебя приглашал в самом начале нашего знакомства на свой училищный вечер. Наверно, тебе было стыдно идти в мужское общество. Я именно так понял, и не стал настаивать, а зря…
Мы упустили большой шанс для развития наших отношений, сразу по горячим следам, пока я еще не успел стать для тебя скучным и неинтересным…

Но и я не был на том, своем, вечере, потому что уже нашел тебя и ничего лучшего мне уже искать не хотелось. Да и не имел права - я так считал! Я лишь краешком глаза, из любопытства, заглянул в танцевальный зал, посмотрел на счастливчиков, а потом пошел слоняться по училищу, натыкаясь постоянно, на сидящие по темным углам, влюбленные парочки.
Пошел в борцовский зал - решил позаниматься, от скуки, акробатикой, но и он оказался занятым влюбленной парочкой.
Кстати, и мы бы могли где-нибудь посидеть и поболтать, а не торчать в танцевальном зале!
Почему я до этого тогда не додумался?!
Я сейчас поражаюсь, насколько я был непредприимчив тогда, когда решалась, по сути - моя Судьба!
Я сейчас ее виню, судьбу, а она, оказывается, предоставляла мне тысячу возможностей, которые я тогда просто не заметил и не использовал!

***
Кстати, отвлекусь и расскажу, что не все методы хороши в любви для достижения цели.
Мне один мой однокурсник, зная о моей неопытности в общении с девушками, советовал посещать на свиданиях всякие людные места. Он, например, любил ездить со своей девушкой в автобусе в часы «пик», где их народ прижимал друг к дружке, и это их как-то сближало в отношениях.
Но мне этот метод налаживания отношений между влюбленными, как то, не пришелся по душе.
На последнем курсе обучения этот товарищ - женился на этой девушке. И я, однажды, по его приглашению, был у него в гостях после выпуска, уже в офицерских погонах.
Немного пообщались, и я стал собираться уезжать, а его жена взяла хозяйственную сумку - для посещения магазина, и пошла меня - проводить.
Мы сели в один автобус, поговорили немного, и она призналась мне, что сожалеет, что так поздно со мной познакомилась: ее муж обо мне ей много рассказывал и она, как бы, заочно, влюбилась в меня, а здесь еще и живьем увидела…

Конечно, продолжения этого знакомства у нас не было и не могло быть. Я не сторонник подобных приключений.
И я рассказал этот случай не для того, чтобы покрасоваться
(было бы, чем хвастать), а чтобы обратить внимание на этот прискорбный факт несчастливого супружества, которое возникло именно потому, что мой товарищ, «прежде чем полюбить в девушке человека, полюбил в ней женщину»! (Этот афоризм был записан в моей маленькой записной книжечке, и я ему всегда следовал).

Но я, как-то, ушел немного в сторону.
Зачем мне чужие истории, когда я сейчас переживаю свою.

Но, все же, я не зря рассказал тебе эту историю, которая очень уж злободневна и встречается на каждом шагу. Я даже подозреваю, что и ты пострадала от подобного поведения твоего нового мальчика: ведь когда все бывает в первый раз, очень трудно себя контролировать и очень легко заблудиться даже в собственных чувствах, а не только в чужих. Нас легко обмануть, коль все – в первый раз! А мы с тобой такими и были. И я тебя до сих пор не могу забыть, потому что в первый раз даже простое общение с тобой было слишком ярким для моих новых чувств! Но я был сдержанным и не подавал виду из-за стеснительности, а твой новый парень уже через неделю ходил с тобой под ручку! А может и раньше…

Хорошо если я ошибаюсь насчет твоего парня, но я просто знаю, что основная масса мужчин именно так устроена, ничего и никого не жалеет для достижения своих целей. Ведь многие из них не спешат жениться, стараясь побольше урвать от своей холостяцкой жизни. Ведь вокруг так много молоденьких и красивых девушек, а мужчины, перед таким соблазном, не способны остановиться на одной! И, даже не стесняясь, ведут счет своим победам! Я же среди них – белая ворона. Неплохо если бы и твой новый парень оказался вороной такого же цвета.

Но мне все равно, почему-то, тебя жаль.
Может быть потому, что думаю, что со мной тебе бы было лучше!

***
Вот в таких моих, а скорее - наших, мучениях прошла зима и наступила весна.
Ты собиралась покататься со мной и с папой на вашей моторной лодке, и еще что-то, но мы не успели.
Немного потеплело, и наше училище перебазировали в летний лагерь.
На все лето.
И Это - ужас!
С которым пришлось смириться.

А потом - отпуск. А там мать ждет не дождется, не понимая, что у ее сына может быть еще и другая жизнь.

Обманывать я не умел.
Очень хотелось побыть с тобой, но я улетел к родителям. Родителям о тебе ничего не сказал.
Я вообще всего стеснялся.
Просто жуть.
Рисовал твой портрет исподтишка от матери, но она заметила, что я что-то прячу под столом и попросила показать - что. Пришлось показать. Ты ей очень понравилась. И она очень была удивлена, когда я через пару лет приехал в отпуск к ней совсем не с той девушкой, которую ей показывал.

Но это - потом.

А после этого отпуска у меня была всего единственная и последняя короткая встреча с тобой. Но мы оба пока об этом ничего не знали. Была сырая погода, но без дождя, а с лужами. Ты весело рассказывала мне свои последние новости и озорно прыгала по лужам вокруг меня. Я даже ненароком подумал, что процесс пошел и, что сегодня-то я уж точно тебе все скажу. Такой озорной и веселой я тебя раньше никогда не видел.

А меня веселым и находчивым ты так ни разу и не увидела. А ведь веселых любят больше! Кому нужен скучный бука?
Даже сейчас, в созданной тобой радостной атмосфере я не
смог полностью расковаться. Это пока еще было выше моих сил! Радость на моем лице бывала лишь в самом начале каждого нашего нового свидания, и то эта радость была всегда сдержанной, тогда как внутри - все ликовало! Как я мог?

Но что на тебя в этот раз нашло?! Ты ведь тоже меня всегда стеснялась! Хотя озорство из тебя иногда и вырывалось, но не настолько же! В своем счастье и веселости ты была еще прекрасней! Я тобою просто любовался!

Было очень хорошо!

Но… - очень недолго.

Ты сказала, что куда-то спешишь и, отплясав свой последний танец, навсегда убежала от меня, оставив меня в недоумении у «разбитого корыта».

Почему ты меня не взяла с собой?!

Я бы не помешал!

Почему женщины думают не так как мужчины?!

Почему мы их берем всегда и кругом с собой, а они нас - нет?!

Гулять без тебя мне было совсем неинтересно, и я, вконец расстроенный, поплелся в училище, хотя у меня еще оставалась уйма времени, которое я собирался провести с тобой.

Я даже предположить не мог, что это был наш с тобой последний день.
Ведь ты пригласила меня на свой институтский вечер, чем меня порадовала, и мне надо было обязательно отпроситься в увольнение, и меня бы отпустили…, точно…, я знаю…, но я просить за себя совсем не умел и сказал тебе, что не смогу быть на твоем вечере. Ты ответила, что раз я не смогу, то и ты тогда тоже на него не пойдешь, чем меня снова порадовала. Я почувствовал, что нужен тебе!

Но это были последние мои радости с тобой - «твоими бы устами да - мед пить»!

***
Слова своего ты не сдержала. Может быть, у тебя была на это уважительная причина в виде твоей подружки, которая тебя туда затащила (вы ведь вместе учились), а может тебе очень уж захотелось просто посмотреть со стороны на этот вечер… - из любопытства…, которое обернулась нашей трагедией...

А я… - звонил…
Звонил, звонил, звонил… - до поздней ночи.
Но в ответ мне были лишь длинные гудки…
Твоих родителей тоже не было дома…

И я все понял. Не нужно было быть «Шерлоком», чтобы понять.

На следующий день ты настойчиво оправдывалась (по этому же, сломанному, якобы, вчера, телефону), что была весь вечер дома и никуда не ходила.

Но это было невразумительно и я, конечно, тебе не поверил, хотя очень хотелось. Я бы поверил в любую другую сказку, но только не в сказку - про испорченный телефон.
Я ведь изучал «проводную связь» в училище и уже знал, как ведут себя сломанные телефоны, но твоя настойчивость даже в этом меня смутила. Я так хотел тебе поверить, что даже засомневался - и в телефонах, и в своих знаниях по «проводной связи», по которой имел «отличную» оценку.
В такой ситуации любой влюбленный человек больше готов поверить в сладкую неправду, чем в горькую правду.
И я хотел этой неправды! Пусть это и нехорошо, но лучше бы ты что-нибудь «покрасивее» придумала, а не про испорченный телефон, и я бы поверил и простил! Ведь, по своей собственной чистоте и порядочности, я очень легковерен и, соответственно, верю в чистоту и порядочность других людей. Поэтому, мне можно было бы очень легко «навешать лапши на уши»: я бы не только поверил, но еще и прощения бы попросил за свои сомнения и недоверие.

Но твои оправдания были уж слишком неправдоподобны. Что, конечно, говорит, в свою очередь, о твоей неопытности в обманах, что - очень приятно. И мне надо было бы это тогда понять, а не сейчас. И просто простить, не требуя никаких объяснений. И это было бы по-человечески: и умно и гуманно. И ты бы меня за это - зауважала. Я знаю.

Но я не смог сдержаться и, с расстройства, накатал тебе длиннющее неадекватное письмо с намеками, упреками и жизненными поучениями, типа, что если мы уже сейчас будем обманывать друг - дружку… - то нам лучше сразу расстаться.

Ну, что можно было придумать глупее. Как бы ты могла после такого своего посрамления свободно общаться со мной? Между нами был вбит клин. Безмятежным отношениям, полным доверия, был положен конец. Ведь мы в молодости слишком восприимчивы к подобным упрекам.

Может быть, твое знакомство на том вечере ничем бы неприятным для меня и не обернулось, если бы ни это мое письмо. Ведь, в первую очередь, от обиды совершаются разные глупости. Я был обижен и в ответ - тебя очень сильно обидел. Сам того не замечая, я упрекнул тебя в непорядочности и предательстве, хотя сам так, по наивности, еще не считал.

И я «развязал» тебе руки.

Я фантазирую, чтобы хоть как то оправдать твой поступок, который в моем чистом сердце никак тогда не укладывался, но у меня никак не получается.

Я настолько мелочен в своей ревности, что для меня предательством было уже даже просто твое посещение этого вечера. Я ведь еще не знал, что ты там с кем-то познакомилась, а уже закатил тебе сцену ревности.
Я целый месяц без тебя был в отпуске и ни разу не пошел на танцы (хотя мой друг меня и пытался туда затащить), потому что ты уже была у меня, и я был полон тобой! До краев!
По этой причине мне эти танцы уже были и неинтересны вовсе! Хотя я на этих танцплощадках и играл до самого поступления в училище, и у меня-то уж точно была бы причина на их посещение, но без тебя мне это было совсем не нужно, а с тобой я бы их непременно посетил!

Но я тебе этого не сказал при встрече после отпуска.
Я все держал в себе.

Ты не знала моих благих помыслов, по отношению к тебе, не знала, о чем я думаю и о чем мечтаю. Я еще не успел посвятить тебя в свои планы на наше будущее, нарисованное мной в розовом цвете! Время идет, а я не сказал тебе еще ни одного ласкового слова! Хотя эти ласковые слова всегда были со мной - в моей душе! И в своих мечтах я давно уже их тебе сказал! Но твои уши этих слов так и не услышали.

Я все еще оставался для тебя «темной лошадкой».
И это незнание тоже тебя оправдывает. Может ты и чувствовала что-то, но уверена - не была. Вдруг, как часто бывает с другими, я просто уеду от тебя после окончания учебы и… - все! А время то будет - потеряно!

***
Но сейчас я спешил на свидание с тобой, в надежде загладить свою вину за это мое неадекватное письмо, которое я уже успел отправить и, которое мне целую неделю не давало покоя. За это время я уже успел осознать всю глупость и грубость своего поведения и шел просить у тебя прощения, стоя на коленях…

Мне уже не нужны были твои объяснения и оправдания, я уже простил тебя давно. Моя собственная, явная вина заглушила твою - не совсем доказанную.

Тревожные предчувствия, которые мучили меня всю эту неделю, подтвердились уже на лестничной клетке твоего подъезда, где одиноко стоял в ожидании тебя (как я сразу понял) молодой симпатичный парень. Но скромностью от него, как-то, не пахло - по моему первому впечатлению. Я в людях редко ошибаюсь. И мне сразу стало тебя жалко.
Я понял, что ты променяла меня на «голливудскую мишуру». Может, я и ошибаюсь, но в дальнейшем я тебя с
ним больше не видел, только с подружками. Значит вы - расстались. Он, видимо, захотел от тебя всего и сразу.

Я вообще не понимаю, зачем ты его пригласила к себе на свидание в одно и то же время, что и со мной? Может, он должен был быть твоей защитой от меня? Или ты хотела показать, что на мне «свет клином не сошелся»? Так я и так это знаю! Не зря же я ревновал тебя буквально ко всему и к твоему институту - тоже, понимая, что без попыток ухаживания за тобой ты там не останешься.

После того как я остыл, я уже шел к тебе мириться, но ты пока еще этого не знала и, наверное, приготовилась к защите от моих новых нападок. А лучшая защита у женщин, это – нападение. Так уж вы все устроены. Вы не переносите, чтобы вас бросали, вам необходимо успеть сделать это первой! От чего и есть основная масса наших несчастий.

И… с тяжелейшими… и уже подтвержденными предчувствиями, я поплелся дальше, на твой этаж.

Я всегда приходил на свидание прямо к тебе домой, что надо было ценить, как доверие ко мне со стороны твоих родителей. Не знаю, обрадовались ли они твоему разрыву со мной. Думаю, что не очень.

Помню, как они меня обхаживали при первом нашем знакомстве: усаживали за стол, а я скромничал, всего стеснялся, а они меня обо всем расспрашивали, как будто я уже свататься к ним пришел. Как я тогда не подавился, не знаю, я ведь даже кушать на людях стеснялся.
Да, надо было бы мне тогда, сразу, и попросить у них твоей руки и сердца, вогнав и тебя, и их - в шок. Это было бы лучше, чем – получилось. Тем более, что я изначально уже был к этому готов! После первого же взгляда на тебя!

Но ступеньки, все же, закончились, и я очутился перед твоей дверью, которая предстала передо мной в образе «плахи» для моего «приговора», - в виде скомканного от волнения листочка, который ты мне стыдливо и суетливо всучила и выпроводила за дверь, сказав только, что ты очень спешишь и что там все написано.

Но я уже знал, что там написано. Почувствовал.
Не проронил ни слова, которое мне было положено, как и любому провинившемуся в чем-то человеку. И даже «ПРОСТИ» забыл сказать.

Да и не способен я был ни на какие слова.
В груди стоял большой, тяжелый ком.
Я был живым столбом, который только послушно выполнял твои суетливые приказы…

Снова прошлепал мимо твоего парня и поехал к реке. Не топиться, конечно, но настроение было соответствующее.

Поднимаясь вверх от реки, я встретил вас. Я вас сразу узнал, хоть и в темноте. А ты - чуть попозже. И тут же спряталась от меня за своим новым парнем.

***
Мы еще встречались в городе три раза и все время ты, с опозданием, пряталась за своих подружек от моего взгляда. Почему? Наверное, потому, что с совестью у тебя тоже было все в порядке. Мне тоже было бы стыдно встречаться взглядом с человеком, через которого я бы «переступил». Я это понимал тогда именно так. А может быть, ты думала, что это я через тебя пытался «переступить»? Не знаю.

Кстати: почему c твоим парнем я тебя больше не видел?
Тоже извечный вопрос: вместе вы или нет?

Я всегда замечал тебя первым, потому что всегда искал тебя глазами в толпе, когда гулял по городу, находясь в увольнении.
Но я вовсе не надеялся и не собирался что-то изменить, и ни разу у меня не возникало желания подойти к тебе.
И мне этого не давала сделать не моя застенчивость, а просто во мне уже что-то сломалось.
Я был очень ревнив и путь к тебе назад для меня с моей стороны уже был окончательно и бесповоротно закрыт.
Я продолжал еще тебя любить, но ты - для меня, была уже - не моя. Я бы не смог уже к тебе вернуться, даже если бы ты меня сама к себе позвала.

Щепетильность моя в этом вопросе просто не имела границ.
Произошло…, какое то отторжение… Я видел, как ты шла со своим новым парнем под ручку, и этого мне хватило…
«Такой» - ты мне была уже не нужна.

У меня такое уже было и не раз: стоило мне увидеть понравившуюся мне девушку с другим парнем, как у меня тут же происходило отторжение от нее. Хотя я долго еще мучился после этого от преследовавших меня чувств, но желать ее для себя я уже не мог.

Для меня совсем неприемлемо понятие, что за свою любовь нужно - бороться!
Да ни за что!
Моя любовь не проходит сразу, но желание бороться за эту, уже омраченную, чем либо, любовь - даже и не возникает!

Моя девушка должна была быть абсолютно чистой по отношению к мужчинам. Я не мог принять даже обычной дружбы между мужчиной и женщиной – пусть и
безобидной!

А ты шла с ним под ручку!

А я все свои свидания, с замиранием сердца, ходил рядом с тобой - только «на комсомольском расстоянии». Один только раз, с жутким стыдом, я неуклюже попытался взять тебя за ручку, но лишь коснулся, как ты мгновенно отдернула свою руку... – будто тебя током ударило. Ты меня тоже еще стеснялась.

Мы были безгранично чисты, и я желал этой чистоты и дальше, но после твоего знакомства с твоим парнем - ее у тебя, в моем тогдашнем понимании, уже не было.

Конечно, не могла ты за один вечер взять его под ручку!
Для меня время обозначилось всего лишь одним вечером
в твоем институте. Но я же не видел тебя целую неделю!
А это на гражданке - целая вечность!

И не могла ты сама отрешиться от меня добровольно!
Как бы плохо я за тобой не ухаживал, но каждый раз при нашей новой встрече я видел блеск твоих глаз! При каждой новой встрече ты была живой и радостной, а я, как всегда, спокойным и сдержанным, лишь с легкой улыбкой на лице. Хотя внутри все клокотало! … - «бука». Но это наше мимолетное счастье каждой встречи быстро сменялось разочарованием, как только мы пускались в эти нудные, безмолвные шатания по городу. Хотя ты от меня ждала чего-то другого! Как и я – от себя.

Значит, во всем виноват я сам.

Я думаю, что после моего, хоть и мнимого, намека на расставание, на тебя накатила тревога и безразличие к происходящему с тобой и вокруг тебя.
Я еще был тебе нужен, судя по тому, как ты рьяно оправдывалась передо мной в своей невиновности, но тебе тяжело было ждать, чем все это закончится, а может и полным разрывом? И ты поплыла по течению.
Твой новый парень снова к тебе подошел (вы ведь, как я полагаю, в одном институте с ним учились) и ты не стала ограничивать себя в общении, которое тебе в такой тяжелой ситуации было - просто необходимо!
И незаметно для самой себя у тебя образовалась новая любовь.
В юном возрасте это происходит быстро.

Мне нужно было укротить свою гордыню, срочно позвонить и попросить прощения за свой скандал, успокоить, а не откладывать объяснения на целую неделю до нового свидания. Я же, остро понимая свою вину, не отрицал и твою, чувствуя в твоем поступке некоторого рода предательство. Пусть и случайное, может, даже и вынужденное, но оно, в моем понимании - было (если можно считать посещение собственного вечера предательством). И это сдерживало меня от извинений перед тобой. За что и поплатился.
К тому же я был абсолютно спокоен в отношении тебя!
Я ведь даже не предполагал, что ты можешь так запросто исчезнуть из моей жизни из-за какой-то там случайной ссоры. Ляпнув о расставании, я совсем не придал этой глупости серьезного значения! Но ты в своем письмеце, в виде скомканной бумажки, приняла мое предложение о расставании всерьез и согласилась с ним – «…коли я так хочу…».

Да не хотел я!!!

И в мыслях не было!!!

Не знаю, зачем написал!!!

Наверное, для красного словца…

Любим мы иногда собой покрасоваться…

До сих пор не могу простить себе тот свой отвратительный поступок, выставивший меня в таком ужасном свете…
Понимая всю жестокость своего поведения и сложившуюся обстановку - абсолютно снимаю с тебя всю вину за случившееся. Но кому сейчас от этого легче?

Жаль, что мы расстались так нелепо, не закончив свой разговор, и… не выяснив до конца, своих отношений друг к дружке… в полном незнании ничего… и не попросив даже прощения за не содеянные грехи…

***
Глупо все было с моей стороны настолько, что я даже не понимаю, как можно было понаделать такую уйму непростительных ошибок.

Мозги были просто зашкалены. Как можно было из нормального человека превращаться в полного тупицу, оказываясь рядом с любимой девушкой? Извечная загадка отношений между мужчиной и женщиной. Это ведь не только моя проблема.
Вечно мы где-то недоговариваем, где-то - недопонимаем, а потом - всю оставшуюся жизнь страдаем.

Думаю, что прежде чем расставаться с любимыми, нужно все-все-все сказать - как есть, как перед иконой, во всем признаться, переступить через любой стыд, а там - будь, что будет. Пусть результат будет даже отрицательный, зато совесть будет чиста! И не так будет обидно - потому что ты все сделал, что нужно было сделать. Я же не сделал совсем ничего. Поэтому и копаюсь в этом…

***
Странно… - я ведь совсем не ухаживал за тобой!
Совсем-совсем!
И не проявлял даже никаких знаков внимания!
Не подарил ни одного цветочка - или еще чего!

Чудовищно!

Пусть - комплименты и подхалимаж - были не для меня.
Все это было противно моей натуре.
Но какой подхалимаж в обычных знаках внимания?

А моя маска равнодушия чего стоит!
Внутри спазм, комок, а на лице – спокойная мина!
(Мне бы в разведчики податься!)
Я тщательно скрывал за этой маской свои чувства!

Зачем мы это делаем?!

Какой в этом стыд?! В том, что тебе хорошо рядом с любимой девушкой!

Почему мы так устроены – на разрушение, когда хотим –
созидания!

Я ведь очень хотел, чтобы ты меня полюбила, а не наоборот, но делал все…, для - наоборот!

А почему я совсем не писал тебе писем?!
Писал матери, писал другу, а тебе - нет.
Я просто тоскливо ждал очередного увольнения в полном молчании. Это распроклятое письмо с нападками на тебя было единственным к тебе. А я ведь умел писать. Другу я писал… - аж на шести листах мелким почерком, чтобы в конверт поместилось. А тебе - ни строчки.

Кстати, другу я писал большую часть письма - О ТЕБЕ!
О том какая ты хорошая и как мне повезло!
И ведь находил слова!
Лучше бы я все эти слова тебе написал! Тогда бы мы с тобой точно не расстались. Твои уши растаяли бы, если бы услышали все, что я хотел тебе тогда сказать!

В письмах мне было бы намного легче тебе во всем признаваться. Делиться мыслями и планами. Люди сегодня, вон, по интернету влюбляются, абсолютно, больше никак не общаясь. А раньше… - письма писали и… - небезуспешно! В письмах большая сила! Почему же меня так заклинило только на моих увольнениях в город?!

***
К счастью, после нашего расставания, я на следующий же выходной, на школьном вечере познакомился со своей будущей женой, проявив при этом невозможную для себя смелость, наплевав на свой стыд и совесть. И, проявив неслыханную смекалку, даже организовал провожатого для ее подружки, чтобы и самому стать провожатым для нее самой. Да… наглость, действительно - второе счастье.

Но вся эта моя наглость проявилась благодаря тебе.
Я был напуган разрывом с тобой и… бросился в омут вниз головой.

Хотя, омутом это - не было.
Я оставался верным своим принципам и не стал бы знакомиться с девушкой, в которой бы не увидел свою будущую половинку.

И это вовсе не значит, что кого-то из вас двоих я не любил по-настоящему! Я не верю в однолюбов - считаю, что мы способны по-настоящему влюбиться и в двух, а может и в большее количество достойных нашей любви женщин, но придется все же сделать выбор в пользу одной. И от этого уж никуда не деться. Никакой другой вариант не принесет счастья, потому что не принесет покоя, который тоже необходим для полного счастья в нашей жизни.

Странно как-то получается: всю жизнь ищешь свою половинку, и не факт, что найдешь, а здесь… - сразу две «половинки» подряд! Мне явно повезло! Иначе я вообще мог остаться холостяком на всю жизнь - из-за своей
чрезмерной разборчивости. Мне и тогда очень-очень мало кто нравился, а с возрастом - тем более.

Извини, что считаю тебя за свою, хоть и не сложившуюся, но - половинку. Пусть - не сложилось, но, не смотря ни на что, я ведь тебя не разлюбил! И готов был с тобою на все! И о тебе всегда помнил и, находясь в городе, всегда искал тебя среди людей глазами и, как я уже говорил, нашел целых четыре раза!

***
Я и сейчас в каждый свой приезд, продолжаю искать тебя глазами в толпе, но уже не нахожу… - может быть, потому, что я ищу ту Валю, а не сегодняшнюю?

А может быть судьба мне не дает больше такого шанса, потому что это бы уже ничего не поменяло? А когда была такая возможность перемен - она меня постоянно с тобою сталкивала?

И снова я фантазирую…

У меня осталось очень много неясных вопросов и к тебе, и о тебе. Мы ведь друг-дружку так и не узнали.

КСТАТИ! Почему я не пригласил тебя с собой в отпуск! Конечно, это звучит кощунственно - кто бы тебя отпустил?! Но попытаться-то можно было! Я думаю, что подобные мои действия тебя бы порадовали. Ты бы почувствовала, что нужна мне. Ведь такие предложения на пустом месте не делаются.
А вдруг бы тебя отпустили! Ведь твои родители в меня верили, как я понимаю!
Целый месяц вместе!
Фантастика!
Мы бы тогда точно поженились. Иначе бы было и нельзя по моим понятиям.
Да что я глуплю! Мне бы просто пришлось вначале сделать тебе предложение, и этот отпуск стал бы нашим свадебным! Я ведь все равно уже никого не искал в качестве своей невесты. Чего тянул?

Да не тянул, а просто язык не поворачивался - думал, что ты еще не готова для такого моего предложения. Здесь тоже проявилась моя старорежимность. Тогда еще считалось неприличным спешить со свадьбой. Ведь, если судить по общему времени нашего знакомства - то этого времени было вполне достаточно для такого предложения, а вот по общему времени наших свиданий - совсем ничего - мы и недели не были вместе.

Но ведь другие, вон, за одно свидание не только познакомиться, но и пожениться успевают!
Хотя такой подвиг с тобой, конечно, и мне был бы по силам.
Просто я всегда боялся делать глупости, но, наверное, зря. Ведь любовь, как ничто другое, прощает любые глупости, совершаемые по ее же причине.

Странно! Но мне легче было бы вначале сделать тебе предложение, а уж потом произнести слова любви.

***
Не знаю, что осталось у тебя в памяти обо мне, но мне очень хочется, чтобы ты обо мне помнила.

Не знаю, понимала ли ты мое состояние, или считала меня скучным и недалеким человеком? Или - неразговорчивым, молчаливым, замкнутым? Как я с тобой вел себя, то – допускаю, но глупым ты считать меня, все же, не могла, потому что знала, что я учился на «отлично». Но я был и не глупым и не скучным, а просто очень сильно влюбленным,
до умопомрачения. Что, наверное, одно и то же…

Но диплома красного я все же не получил, по какой-то
случайности, заработав единственную четверку на государственном экзамене по «тактике»: один полковник из экзаменационной государственной комиссии, приехавшей из Москвы, задал мне дополнительный вопрос из практики войск, которого я просто и не мог знать, потому что мы этого не проходили. Я ответил, но не совсем так, как хотелось бы этому полковнику.

Но я больше страдал не оттого, что не получил этого диплома, а оттого, что ты не увидишь моей фамилии в городской газете, в списках отличников моего училища.
Как ни странно, но для меня это было важнее самого диплома. Даже после расставания мне хотелось, чтобы ты обо мне хорошо думала. Я продолжал тебя любить.

И почему это я думал, что ты будешь искать меня в этих списках?! Наверное, потому, что мне этого очень хотелось. Странные повороты моих мыслей мне и самому непонятны.

Наверно, ты и сейчас для меня не пустое место, коли я всю жизнь о тебе вспоминаю. Говорят же, что первая любовь никогда не забывается. Но это - лишь мысли. На деле мне, конечно, ничего от тебя уже не нужно, ни тогда, после расставания, ни сейчас… Ты, хоть и осталась любимой, но, переступив через меня, сразу стала чужой.

Я тебя не виню - совсем, потому что сам проложил к этому твоему поступку дорогу. Здесь просто случилось стечение обстоятельств не в мою пользу. Но хотя, по тем моим понятиям, ты меня, все же, предала, это не мешало мне мечтать о не свершившемся. Но жить с тобой я бы уже не смог. Знаешь…, как там…, у Льва Толстого: «Когда тебя предали – это все равно, что руки сломали… Простить можно, но вот обнять уже не получается…». И я с ним полностью согласен.

Кстати, для женщины проще самой бросить мужчину, чем быть брошенной. Хотя не факт, что ты об этом тогда думала.

***
Мне до конца не известна истинная причина нашего разрыва. Смешно: девушка из любопытства сходила на танцы, в своем собственном институте, а я устроил ей
грандиозный скандал. Да если бы я тебе был не нужен, ты бы даже не сказала, что у вас будет этот злосчастный вечер!

А сегодня, копаясь в прошлом, я вообще считаю, что ты слишком долго меня терпела – и скучного, и невнимательного, и безразличного…
Ведь тебе тоже было очень нелегко от моего постоянного, тягостного молчания. Любая другая и двух таких вечеров не вынесла бы!
Но я все же надеюсь, что ты понимала мое состояние и поэтому – терпела. Таких женщин мало! Ты явно была бы моим счастьем!

Прости меня, пожалуйста! Хотя, ты меня и не слышишь.

Я, конечно, не жалуюсь на судьбу: она подарила мне достойную спутницу жизни (Да пусть простит меня моя спутница, что я тебя не забываю). Но нашла ли ты свое счастье? Если нет, то я невольно виноват в этом. Потому что со мной ты бы была, скорее всего, счастлива. Я в этом почти уверен. Я знаю себя и еще - сужу по нашему первому вечеру. Такого состояния у меня больше не было никогда, потому что было в моей жизни в самый-самый первый раз! И я чувствовал, что и тебе было со мной очень хорошо! Между нами летали флюиды! Ты была самой первой девушкой, с которой я познакомился, и ты была самой первой девушкой, с которой мне сразу захотелось остаться на всю жизнь! И очень-очень жаль, что у меня ничего не получилось. И я впервые в жизни признался почти-что в любви к тебе, сказав, что счастлив знакомством с тобой! Если ты не поняла - так скромно выглядело это мое признание! На большее я был просто не способен! Жаль, что я больше такого подвига по отношению к тебе не совершал. Для счастья, мне достаточно было лишь находиться рядом с тобой! Большего мне от тебя тогда и не надо было!
Я чувствовал, что первое впечатление у тебя обо мне тоже было на достойной высоте. И жаль, что моя сильная любовь все разрушила, сковав меня в своих объятьях и превратив в бессловесную чурку.

Но я ведь все равно когда-нибудь стал бы самим собой, и ты бы увидела во мне совсем другого человека, чуть ли ни во всем - положительного: и веселого, и находчивого, и безмерно всем увлеченного, и ко всему способного, и чистого, и верного, и умеющего по-настоящему любить…

Трудно как-то самого себя расхваливать… - извини.

И ПРОСТИ меня за ту мою (единственную) несдержанность. Но я не мог иначе - это было выше моих сил.
Я до сих пор чрезмерно требователен как к себе, так и к окружающим. В этом было и есть мое основное несчастье.

***
Пишу, пишу, пишу…

Почему я, вообще, пишу это письмо - письмо в пустоту?
Я ведь не ищу встречи с тобой, и не собираюсь что-либо поменять в своей, вполне счастливой, сегодняшней жизни!

Да потому, что прошлое… - меня не отпускает.
Оно - как нож в сердце.
Воткнутый и не вынутый.
И этот нож в сердце я воткнул себе сам.
Хотя, винить себя, в полной мере, за свою неопытность и нерешительность я тоже не могу.
Остается винить только СУДЬБУ.

Бедная судьба! Во всем она у всех виновата!

И это письмо… - ПИСЬМО В ПРОШЛОЕ, а не в настоящее!

И адресовано оно… - ТОЙ ВАЛЕНТИНЕ, а не сегодняшней!

ХОТЯ, ПРОЩЕНИЯ ЗА ВСЕ Я ПРОШУ… - У СЕГОДНЯШНЕЙ, потому что прошлой уже не существует.

Я себя бичую, а тебя оправдываю! Это, наверное, потому, что я мужчина, а ты женщина, как говорится - слабый пол.
Но я бы так не сказал. Вы просто более обидчивы и всегда у вас во всем виноват мужчина. Вот и я иду по этому пути.

Но если, все же, смотреть правде в глаза, то в подобных раздорах всегда виноваты оба. У тебя тоже были пути примирения, которые ты не использовала. И у женщины таких путей всегда больше чем у мужчины.

Мы ведь совсем друг - дружку не узнали, а расстались.
Ты не могла не видеть, что я стесняюсь тебя, а раз стесняюсь, значит - люблю. Хотя я, конечно, и умею скрывать свои чувства под маской напускного спокойствия (не знаю – зачем), но мои поступки все равно меня выдавали - я так думаю.

Мне в тебе нравилось все!
И даже твои недостатки!
Что тоже говорит в пользу моей к тебе любви.

Мне сержант рассказывал, что ты «нахрюкалась» на его свадьбе и была очень забавной. И хотя я очень не люблю «алкашей», но этот эпизод из твоей темной биографии меня лишь умилил!

Еще я знаю, что ты любишь поливать со своего балкона не цветы, а проходящих внизу людей, и я бы с удовольствием поучаствовал вместе с тобой в этом процессе!
Я тоже люблю невинно поозорничать, подурачиться, чего, конечно же, ты даже представить себе не могла из-за моей скованности рядом с тобой.

Потом я видел, как ты прекрасно танцуешь по лужам, в твоем последнем танце вокруг меня, что мне тоже было очень по душе, и я бы, в другой обстановке, тоже потанцевал бы вместе с тобой! Только форму надо было бы вначале снять. Она - обязывает!

Немного, конечно, но я чувствую, что все остальное, чего я еще не успел узнать о тебе, мне бы тоже понравилось.
И я чувствую, что то, чего ты не успела узнать обо мне, тебе бы тоже очень понравилось!

***
Может быть, и не стоило писать это письмо и ворошить прошлое, коли нет желания хоть что-то поменять в настоящем, но если тогда я страдал от разрыва с тобой, то сегодня - от собственной вины перед тобой. И мне просто необходимо очистить свою совесть, попросив у тебя прощения за всё, в чём я оказался виноват по собственной воле, а не по воле судьбы.

Не по-мужски было вешать свои обиды на твои плечи.
Каюсь. А тогда… - не до того было…
Сильная обида и стеснительность не дали совершить мне
этот благородный поступок: подойти и попросить прощения
за свою несостоятельность во всём.
Просто так!
Не для восстановления отношений, а чтобы скинуть всё с твоих и своих плеч!
И распрощаться по-хорошему!
Ведь мы оба не виноваты, что родились такими, а жизнь нас ещё не успела обкатать...

И пусть я не отправляю это письмо по необходимому адресу, но всё равно это моё раскаяние, хоть и не облегчит мою вину, но все же, хоть немного, но очистит мою совесть перед тобой.

Всех благ тебе, уже - не Валя, а - Валентина!

24.09.2017г.